– Тетушкин ткацкий станок произвел на тебя сильное впечатление.

– Я думаю, это было спровоцировано инцидентом в пещере. Все, чего я хочу, – уметь управлять видениями. Контролировать свои галлюцинации.

Тео кивнул.

– Расскажешь, что тебе снится? – попросила Жас.

– В клинике мне часто снилось, как меня приносят в жертву Минотавру. Я был одним из тех юношей, которых привели в лабиринт ему на убой.

Он содрогнулся, его страх передался Жас.

– Затем эти сны прекратились… а потом… Когда погибла Наоми, они снова начались. Еще более яркие и пугающие, чем раньше.

Короткое молчание.

– Они по-прежнему тебе снятся?

Он кивнул.

– Так что по ночам я теперь просыпаюсь.

Она взяла его за руку. Кожа была ледяной.

– Это все оттого, что я виноват. В том, что с нею случилось.

– Виноват?

Он сделал глубокий вдох.

– Я ее убил.

В библиотеке «Лесных ручьев» Эш раскрыл дневник, найденный братом в пещере у моря. До сих пор не верилось, что такой хрупкий документ сохранился после всех этих лет, несмотря на сырость, – но вот он.

Каждая история начинается с холодка предвкушения. Цель так желанна, так ясна; нам сияет путеводная звезда, и мы стремимся вперед, не испытывая боязни. Не всегда понимая, что главное – путь, который нам суждено одолеть. И только одолевая его, мы обретаем себя…

Эта удивительная история началась у моря. Его звуки и запахи были знаками препинания, а колебания стихии – глаголами. Я пишу, а волны гневно бьются о скалы, и когда вода отступает, камень как будто плачет. Словно природа старается выразить то, что у меня на сердце. То, что мне не по силам высказать вслух; то, что я могу доверить лишь бумаге, только здесь, в этом сокровенном месте, только для тебя, Фантин.

Его французский хромал; несколько раз приходилось останавливаться и искать в словаре незнакомое слово, но постепенно он одолел все двадцать пять страниц: от мрачного начала до приписки о существовании еще одной тетради.

Эш обнаружил тетушек в гостиной. Минерва редактировала статью, написанную для журнала по психиатрии; Ева ткала.

– Вы это прочли?

– Пока нет, – откликнулась Минерва. – Тео обещал принести. Где ты его взял?

– В сейфе. Видно, Тео и в голову не пришло, что я туда полезу, – иначе спрятал бы получше.

Ева заметила:

– Он слишком носится с этой историей.

Тетушки слушали пересказ, затаив дыхание. Эш поморщился.

– Не знаю, что и думать. Виктор Гюго и вправду верил, что разговаривает с духами давно умерших людей и с призраками из загробного мира. Один из самых уважаемых авторов девятнадцатого века и поборник здравого смысла… Как он мог такое написать?

Минерва сказала:

– Помимо всего прочего, он был самовлюблен до предела и курил гашиш. И обладал крайне богатым воображением. Думаю, он верил в то, что написал; но само по себе это не доказательство чего бы то ни было. Мы все прекрасно знаем, как легко поверить в привидения темной ветреной ночью.

Она посмотрела на Еву, а затем перевела взгляд на племянника.

– А возможно, это роман, написанный в форме дневника. Литературный опыт.

Ева сказала:

– Если мы не можем что-то объяснить, отсюда не следует, что этого не было. Что это фантазия. Я беспокоюсь за Тео. Боюсь того, что может прийти ему на ум.

Эш добавил:

– И что там еще во второй части дневника? Есть явное совпадение между тем, что описывает Гюго, и тем, что сейчас творится с Тео.

– Ты о силе внушения? – уточнила Минерва.

– Дневник написан человеком, пережившим тяжелейшую утрату. Дьявол предложил ему вернуть дочь из мира мертвых… А Тео потерял жену.

– Это крайне опасная для него параллель, – сказала Ева. – Твой брат перенес потрясение, которое почти сломало его. И он очень впечатлительный.

Минерва посмотрела на сестру, словно собираясь возразить. Вместо этого покачала головой.

– Я пыталась ему помочь. Привлекала одного доктора за другим. Перебрала все возможности. Не знаю, что еще сделать. Может, Ева и права.

Эш удивленно хмыкнул.

– Ни разу не слышал, чтобы ты признавала поражение. И не думал, что когда-либо услышу.

Ева подошла к сестре и взяла ее за руку. Похлопала, утешая, совершенно по-детски. Впервые на глазах у Эша они поменялись ролями: Минерва искала опоры, а Ева вела себя, как старшая.

– Я знаю, ты хочешь разобраться и перевести все в понятные тебе термины. Но есть тайны, неподвластные даже тебе, Минерва. Даже тебе.

– О да!

Смех Минервы был полон самоуничижения.

Не отпуская руку сестры, Ева повернулась к Эшу:

– Некоторые вещи не стоит произносить вслух. Нужно найти Тео раньше, чем он обнаружит вторую часть дневника. Страшно представить, что он может сотворить.

Минерва вздохнула.

– И как мы это сделаем? Мы даже не знаем, где находится пещера. Он не объяснил.

– И не надо, – произнесла Ева и показала на фотографию. – Вот. Жас обратила внимание на ландшафт.

– Но такие камни могут быть где угодно!

– Возможно. Но где эта пещера, я знаю точно.

Минерва недоверчиво посмотрела на сестру.

– Ты? Откуда?

Ева прикусила губу.

– Дедушка однажды брал меня туда. Он сказал, что дорогу ему показал Призрак.

– Ты была внутри? – спросил Эш.

– Нет. Я убежала. Было очень страшно.

– Не верю… – Минерва оборвала фразу. – Хотя какая разница, во что я верю… Ева, можешь объяснить Эшу, где эта пещера?

– Моим старым костям дорога не по силам… Но я покажу, поехали.

Автомобиль вез их назад. Тео рассказал, как перед смертью жена посещала психотерапевта и заговаривала о разводе.

– В том, что наш брак зашел в тупик, – моя вина. Она жаловалась, что я слишком ревнив и чрезмерно ее контролирую. Ненавидела Джерси. Говорила, что живет здесь, как в тюрьме, мечтала о переезде в Лондон… Мне следовало просто пойти ей навстречу. В Лондон так в Лондон. Уехать. Увезти ее подальше от Эша.

– От Эша?

– Мой брат ее преследовал. Пытался соблазнить. Он был влюблен в нее, Жас. И хотел у меня украсть. Чего только ей не обещал. Даже помог снять квартиру в Лондоне.