Платон, к теперешнему моменту уже почти две недели как прапорщик, усмехнулся своему отражению в зеркале умывальника. Не успел он вволю побыть «господином прапорщиком», как стал «товарищем прапорщиком». Обращение вошло в моду сразу, дожидаться одобрения Петербурга никто не стал. Впрочем — что так привыкать, что эдак. Хуже было то, что насчет постижения на практике морских премудростей его высокопревосходительство Руднев, нет, не так — Всеволод Федорович, не соврал. Каждый божий день свежеиспеченный прапор после завершения работ в своей башне несся то в рубку, где его мурыжили молодые штурмана, то в машинное отделение. Понятно, что полноценно заменить главного механика он бы не смог, но понятие о всех механизмах корабля офицер иметь обязан… А ночью и того хуже — математика, теоремы, английский выучить, дневной урок, а после обеда отчитаться… Радовало только одно — каждый четверг в нему в башню приходили трое штурманов-прапорщиков, и тогда в роли учителя выступал уже он.

Неожиданно по кораблю разнесся бой колоколов громкого боя. Причем натренированное ухо бывшего сверхсрочника уловило, что вопят и на соседних кораблях, а не только на «Корейце».

«Свистать всех наверх сразу после побудки в гавани по всей эскадре? Опять что-то стряслось или снова надо в городе наводить порядок», — успел подумать Диких, ноги которого уже несли окончательно не проснувшегося и недоумытого хозяина вверх по трапам. Там он услышал последние новости и был приглашен на общее офицерское собрание, назначенное на вечер того же дня.

Сообщение о том, что японцам удалось заблокировать порт-артурские броненосцы, произвело на кораблях Владивостокского Отряда Крейсеров, который уже давно весь город втихомолку называл эскадрой, эффект разорвавшийся бомбы. Все флотские, от контр-адмиралов Руднева и командира порта Гаупта до последнего матроса, который охранял угольный склад, были едины в понимании простого факта. Пять броненосных крейсеров Владивостока остались один на один с одиннадцатью кораблями линии Того, шесть из которых, к тому же, были полноценными броненосцами. Из Артура их могли поддерживать только броненосный «Баян», если повезет, и четыре бронепалубных крейсера. В довершение букета неприятностей за день до закупоривания фарватера из Сингапура в Порт-Артур пришла телеграмма, в которой командующий отрядом Вирениус запрашивал Макарова, куда и каким маршрутом следовать вверенному ему отряду кораблей.

Болтаться в нейтральном Сингапуре до разблокирования фарватера «Ослябя» с «Авророй» и сопровождающий их «Смоленск» не могли. Корабли воюющих сторон могли находится в нейтральном порту не более суток. Идти в Артур они тоже не могли — «Ослябя» прожил бы на внешнем рейде не больше недели, пока его не достали бы японские миноносцы или даже броненосцы с предельной дистанции.

Оставался еще Владивосток, но Того тоже это прекрасно понимал! А при заблокированном Артуре сил для ловли одиночного броненосца у Того было достаточно. «Ослябя» или должен был болтаться в море неизвестно сколько до разблокирования фарватера, или пытаться пройти во Владивосток вокруг Японии.

После двух дней непрерывных телеграфных консультаций с Рудневым Макаров приказал Вирениусу идти во Владивосток в обход Японии. При этом Вирениус должен был в два раза затянуть переход, отбункероваться, и обязательно быть при этом замеченным у берегов Филиппин, и только потом идти на рандеву с ВОКом.

Макаров с Рудневым надеялись за это время отвлечь Того чехардой крейсерских выходов, как из Порт-Артура, так и из Владивостока. С учетом того, что для гарантированного уничтожения «Осляби» и «Авроры» они должны были быть перехваченными как минимум двумя броненосцами или асамоидами, шанс был.

* * *

Утром проведший ночь у телеграфного аппарата и зверски не выспавшийся Руднев прибыл в паровозное депо Владивостока. Тут Балк с парой свеженьких «мокрых прапоров», иначе, без сладкой морковки, заманить во флот нормальных опытных машинистов было нереально, насиловали пять паровозов и две дюжины вагонов и тендеров. Из этого собранного с бору по сосенке сброда они пытались соорудить:

— тяжелый бронепоезд «Илья Муромец», вооруженный парой 120-мм гаубиц Круппа и парой 120-мм пушек Канэ для борьбы с артиллерией противника, артподготовки при наступлении наших войск, и главное — «работы» по японским канонеркам;

— легкий бронепоезд непосредственной поддержки войск «Добрыня Никитич», вооруженный флотскими 87-мм со склада и тремя парами пулеметов;

— бронелетучку для разведки пути «Алеша Попович»: всего один паровоз и два вагона, но очень хорошо бронированные, с четырьмя пулеметами и одной башенкой со 87-миллиметровкой каждый; она должна была проводить разведку и часто попадать под обстрел;

— ремонтный поезд «Иван Кулибин» с талями и солидным запасом шпал и рельсов, с блиндированными вагонами для личного состава и так же защищенным паровозом и тендером.

Критически осмотрев массовую стройку, Руднев отозвал чумазого Балка в сторонку для серьезного и приватного разговора.

— Ты зачем начал параллельно сразу два с половиной бепо? Тебе что, время не дорого? Если японцы в Бицзыво высадятся, а они там высадятся, то Порт-Артур будет блокирован меньше, чем через месяц. А когда твои бронечерепахи на паровой тяге будут готовы?

— Федорович, ну кто же знал, что воспользовавшись твоим, блин, ноу-хау, япы заблокируют фарватер в Порт-Артуре? Ни ты, ни я на его блокаду вообще не рассчитывали. Вот я и готовился ударить в Манчжурии по ЖД сразу готовым бронедивизионом… А сейчас и сам локти кусаю. Готовы будут все через три недели. Ну, может быть, летучку и легкий закончили бы через неделю, но их без поддержки посылать в бой опасно.

— А если я тебя на неделю-полторы реквизирую по постоянному месту службы, это сильно замедлит ход работ?

— Ну, пару дней потеряем, может быть. А зачем я тебе на «Варяге»?

— Тебя, Вася, мосты взрывать учили?

— Было дело… Но на фига? Что, под Бицзыво есть мостик, который может замедлить развертывание японцев после высадки? Так туда и на «Варяге» сейчас не прорваться, а ты еще и вернуться собираешься, как я понял?

— А ты науку-то эту хитрую не позабыл, случаем, за давностью лет?

— Как меня учили — до смерти не позабудешь… Но местные деревянные мостики ты и сам сможешь взорвать, причем не особо напрягаясь. Ящик динамита под опоры, да и просто связку пироксилиновых шашек, электрозапал — бум — нет моста. Стоит ли меня ради этого отсюда срывать?

— Деревянные мостики… Узко мыслите, товарищ лейтенант Балк!

— Что, тоже «товариществом» развлекаешься, — понимающе усмехнулся Балк, — я вон как снова молодой лейтенант еще той армии… Ладно, лирика-лирикой, а что надо взорвать, что местные минеры тебя не устраивают?

— В Японской системе грузоперевозок есть одно узкое место близ города Хамамацу. Через лиман Хамано перекинута дамба с мостами, по которым проходит железная дорога. По ней все грузы для армии в Манчжурии и Корее перевозят к ближайшим портам Внутреннего моря… Конечно, лучше было ее взорвать до того, как по ней перевезли войска для высадки, но тут мы уже опоздали, мой промах. Но если мы все же рванем мосты на ней сейчас, то все снабжение придется везти морем в два раза дальше, чем теперь, а там наши крейсера-купцы шалят. И развертывание третьей армии тоже замедлится на приличное время. Да и Того придется охрану этой дамбы кораблями организовывать, а у него флот не резиновый.