Она не обратила на Кэпа никакого внимания — просто продолжала сидеть на корточках, снова и снова пересчитывая пальцы на руках.

Кэп знал, что может означать такое поведение. Самка сдалась.

За задёрнутой занавеской в глубине помещения находилась сияющая чистотой комната, разделённая на два хорошо освещённых отсека, в каждом из которых стоял операционный стол из нержавеющей стали, какими пользуются ветеринары, но с одним неприятным дополнением: кожаными ремнями для фиксации тела. В стоящих вдоль стен шкафах хранились хирургические инструменты, бинты, марлевые тампоны, халаты, белые колпаки, маски и резиновые перчатки.

У Кэпа постепенно складывалось представление о технологии процесса. Открыв дверь в большую холодильную камеру, расположенную сразу за столами, он нашёл подтверждение своей догадке.

На полках в пластиковых пакетах с бирками лежали крохотные нерождённые существа — надо полагать, шимпанзе. У двух из них конечности и пальцы были настолько длинными, что практически бесполезными. У одного, на второй полке, наоборот, вместо рук из плеч торчали трёхпалые обрубки.

На нижней полке, в эмалированном тазу лежали четыре крохотные самочки, с ногами примерно человеческих пропорций и нормальными руками. Очевидно, их сочли перспективными: у всех были вскрыты брюшные полости и удалены яичники.

Бек тесно прижималась к Рахили, напрягая зрение и слух, держа палец на кнопке включения. Всё тело у неё ныло, в душе царило смятение. Они с Рахилью вжимались в огромную трухлявую корягу, пока не стали её частью, слившись с красноватой гниющей древесиной. Чуть ниже по склону Лия с Рувимом нашли способ бесследно раствориться в большом кусте ирги.

Над частым подлеском виднелась лишь макушка Иакова, который крадучись двигался в северном направлении, насторожённо прислушиваясь и зорко озираясь по сторонам. Бек понятия не имела, что он слышит, видит или даже чувствует, но знала, что ситуация неким образом изменилась. Иаков явно не собирался прятаться или пускаться в бегство, он что-то замышлял.

Он резко остановился, обратившись в огромный валун среди зарослей.

Мёртвая тишина. Полная неподвижность.

Когда Иаков тихо посопел носом, оглянувшись через плечо, старая коряга и куст ирги снова превратились в тихо крадущихся сасквотчей. Пригибаясь к земле, медленно и бесшумно, группа двинулась на север.

Бек засунула GPS в нагрудный карман рубашки и застегнула клапан. Нужный момент наступит. Должен наступить. Но пока не время.

Синг видела, как точка Макса неуклонно ползёт в северном направлении, но он двигался слишком медленно, чтобы она могла сохранять спокойствие. Сейчас, когда Торн и Кейн спускались с горы вниз, путь к бегству на севере оставался открытым, а за отсутствием сигнала GPS Синг и охотники никогда не узнают, куда взял курс объект преследования.

— Макс? Как дела?

Голос Макса звучал напряжённо от усилий.

— Здесь труднопроходимая местность.

— Позиция Кейна на отметке 024.

— Ноль-два-четыре, понял.

Синг быстро просмотрела позиции других охотников: Рид находился на западе, намереваясь преградить существам путь вниз по склону, коли такое вообще возможно; Пит занимал позицию на юге, предположительно отрезая путь к бегству в южном направлении.

— Сэм…

— Где Сэм?

— Сэм, я не вижу вас на мониторе.

Никакого ответа. Никакого сигнала.

У Кэпа, всё ещё в ужасе таращившегося на выпотрошенные тела нерождённых шимпанзе-мутантов, едва не лопнули нервы, когда дикий вопль призрака взмыл над перегородками подобием демона ада.

Он закрыл дверь холодильной камеры и бессильно привалился спиной к стене, чтобы овладеть собой, сделать несколько глубоких вздохов и удостовериться, что его кишечник не опорожнился непроизвольно прямо здесь, на месте.

Сознавать, что существо находится поблизости, было крайне неприятно. Ещё неприятнее было сознавать, что он должен найти и идентифицировать его, то есть оказаться лицом к лицу со свирепым, кровожадным убийцей. Кэпу оставалось лишь надеяться, что оно находится в клетке, причём достаточно прочной.

Он огляделся вокруг в поисках какого-нибудь предмета, который можно использовать в качестве оружия. Никаких ломов или бейсбольных бит поблизости не наблюдалось. Он пересёк коридор, направляясь к двери, из-за которой предположительно доносился крик.

«Так, теперь осторожнее». Рука у него тряслась, когда он взялся за дверную ручку. Он приоткроет дверь лишь чуть-чуть, посмотрит в щёлку, а потом обдумает свой следующий шаг.

Дверная ручка повернулась.

Дверь немного приоткрылась.

Призрак завопил в ужасе или в гневе (возможно, в ужасе и гневе одновременно) так громко и пронзительно, что Кэп отскочил назад, захлопнув дверь. Вопль продолжался, исполненный угрозы насильственной смерти, леденящий кровь, повергающий в бездонные пучины страха. У Кэпа хватало сил лишь стоять на месте, не терять головы и не пробивать ещё одно окно в стене здания в попытке выбраться отсюда.

Вопль стих, сменившись судорожными всхлипами и жалобным хныканьем. Кэп осознал, что, судя по звуку, существо не двигалось с места. Оно не кинулось на дверь и не погналось за ним. Скорее всего, оно сидит под замком.

Он снова медленно приоткрыл дверь.

Существо снова истошно завопило.

Он открыл дверь достаточно широко, чтобы заглянуть внутрь.

Он увидел ещё один ряд клеток, превосходящих размерами предыдущие, где содержались суррогатные матери.

При виде первого существа Кэпу пришлось проконтролировать реакцию не только своего кишечника, но и желудка. В первой клетке лежала трясущаяся бесформенная туша, почти безволосая, с испещрённой синими прожилками грубой кожей. С одного конца, на месте ног, у неё торчали два обрубка, с другого конца находилась голова без шеи, лишь самую малость повернувшаяся к нему, когда он приблизился. Питательные трубки, введённые в широкий приплюснутый нос, поддерживали еле теплящуюся жизнь. Казалось, существо лишь смутно осознало присутствие Кэпа.

В следующей клетке содержался шимпанзе-великан, выросший до неестественно огромных размеров и жестоко за них расплачивающийся. Если бы он выпрямился, его рост составил бы футов восемь, но бедное животное, сгорбленное и скрюченное, как старый подагрик, сидело в углу, с безобразно распухшими коленями, с шишковатыми корявыми пальцами. Оно попыталось дотянуться до Кэпа, но его рука, похожая на искривлённый сук мёртвого дерева, едва шевелилась.

Следующую клетку занимал поразительно белый альбинос, с подозрением и ненавистью буравивший Кэпа холодными розовыми глазами. Он тоже вырос до чудовищных размеров и, судя по узловатости пальцев, тоже не отличался подвижностью. Он злобно зашипел на Кэпа, потом с натужным кряхтеньем поднялся на ноги, чтобы зарычать и напугать угрожающими телодвижениями. Искривлённые ноги подломились под ним, и он снова тяжело опустился на корточки, вынужденный ограничиться пустыми угрозами, которые в любом случае не мог выполнить.