— Полковника? — повторил Макинтир, приподняв брови.

— Да, сэр. С одного из полковых командиров графа Хеннета. — Капитан пожал плечами. — Леймин разжевал его с одной стороны и с другой — с уважением, конечно, — из-за чего-то, связанного с перевозкой личного багажа офицеров в интендантских повозках. Не думаю, что он был в восторге от этой идеи.

Его начальство невольно рассмеялось, а Латтимир пожал плечами.

— Что может быть еще важнее, полковник принял это, сэр Рейнос, и я сомневаюсь, что он бы это сделал, если бы не ожидал, что Хеннет или Харлесс поддержат Леймина, если он будет настаивать. Это одна из причин, по которой я думаю, что они действительно делают все, что в их силах. Просто они в такой глубокой дыре, что едва видят дневной свет, глядя прямо вверх в полдень.

Алверезу было удивительно легко перестать смеяться, когда он размышлял о точности последнего комментария своего помощника.

В то время как королевская доларская армия выделяла каждому из своих полков отдельные повозки, запряженные драконами, имперская деснаирская армия полагалась на централизованный транспортный пул. Повозки каждого доларского полка двигались вместе со своим полком, будь то по дороге или в поле. По мере того, как они истощались, они возвращались в основную транспортную колонну, двигавшуюся по каналам или по дорогам позади остальной армии. Если было время, ее перезагружали и отправляли обратно в назначенный ей полк. Если для этого не хватало времени, погонщики просто заменяли ее полностью загруженной повозкой и отсылали обратно.

Размер и вес сочлененного фургона, который мог тащить дракон, — двадцать или тридцать тонн, при любом разумном движении — позволяли армии двигаться плавно, будучи уверенной, что ее запасы не отстают от нее. Это не означало, что даже доларская армия двигалась со скоростью, намного превышающей скорость ходьбы, как только она была вынуждена отказаться от скорости и эффективности каналов, но она двигалась ровным шагом, с десятиминутной остановкой для отдыха каждый час. И если подразделение по какой-то причине было вынуждено остановиться, оно просто съезжало с дороги, чтобы остальная часть армии обошла его стороной, и никто внезапно не оказывался без снабжения и не голодал.

Деснаирцы и близко не обладали такой гибкостью. У них было достаточно грузовых средств для подвоза боеприпасов и продовольствия их армии, но не было никакого способа, которым они могли бы перевезти достаточное количество фуража для более чем ста тысяч кавалерийских лошадей, вдвое меньшего количества ремонтных лошадей, мясных животных и тягловых животных. Для этого у них просто не хватало повозок, а те, что у них были, сформировали собственную колонну, двигающуюся в тылу всего их огромного войска. Кавалерия могла, по крайней мере, найти траву, чтобы пасти своих лошадей, а квартирмейстеры могли пасти сопровождающий скот, и в этом году еще можно было собрать любые бесхозные посевы, которые выросли без присмотра исчезнувших фермеров на десятках заброшенных ферм… предполагая, по крайней мере, что они еще не сгнили в полях. Это означало, что они, вероятно, могли находить необходимый им корм и пастбища, но отправка отрядов за фуражом — и остановки на пастбищах — могли только замедлить их продвижение. И еще была проблема в том, что земли Саутмарча были так малонаселены. От Тесмара до форта Тейрис, их цели, было более восьмисот миль, последние двести по проселочным дорогам и фермерским тропам. Главная дорога, построенная по стандартам Писания, предлагала хороший, надежный проезд до города Хармич, но без сети второстепенных дорог, которые встречаются в более густонаселенных провинциях. Это означало, что вся армия Шайло должна была двигаться по одному и тому же шоссе, как какая-то огромная извивающаяся змея.

Предоставленная самой себе, с ее хорошо организованным обозом снабжения и фургонами фуража, армия Алвереза могла бы проходить пятьдесят миль в день по этой главной дороге и более двадцати миль в день даже по пересеченной местности. К сожалению, его армия оказалась в ловушке позади армии герцога Харлесса, которая чрезвычайно преуспела бы в том, чтобы преодолевать двадцать миль в день даже по главной дороге, учитывая необходимость посылать эти отряды за фуражом и останавливаться, чтобы выпасать своих лошадей. Только его кавалерийские и пехотные полки образовали бы семнадцатимильную колонну. К тому времени, когда были добавлены артиллерия, фургоны с припасами, ремонтные машины, домашний скот, неизбежные сопровождающие в лагере и личные слуги, необходимые всем этим офицерам-аристократам, это было почти двадцать семь миль, даже с учетом максимального разброса вдоль дороги стад мясных животных и запасных лошадей.

Что означает, учитывая, насколько чертовски медленно мы собираемся двигаться, что арьергардные подразделения Харлесса будут каждую ночь останавливаться в семи милях к западу от того места, где его авангард разбил лагерь прошлой ночью. И что мы могли бы с таким же успехом сидеть на задницах здесь, в Тесмаре, целых пять дней, прежде чем отправимся их догонять.

Конечно, они не собирались этого делать. Это подчеркнуло бы медлительность их союзников, что могло быть воспринято как преднамеренное оскорбление. Так что вместо этого они отправятся в путь завтра около полудня, и к этому времени тыл армии Харлесса действительно может оказаться вне поля зрения еретиков.

— Наверное, ты прав, Линкин, — сказал он наконец. — Я уверен, что они делают все, что в их силах. И правда в том, что мы должны помогать им всем, чем можем. Я пытался предложить это герцогу Харлессу, но…

Он оборвал себя, прежде чем предположить, что Харлесс, похоже, больше сосредоточен на защите чести имперской деснаирской армии, настаивая на том, что она может удовлетворить свои собственные потребности, чем на поиске помощи, в которой он явно нуждался. И этот юный сопляк Фирнах ничуть не помог. Что бы Харлесс ни думал о деснаирской чести, позиция его внучатого племянника была совершенно ясна, и, несмотря на его относительно невысокий ранг, он был в состоянии нанести большой ущерб, просто манипулируя расписанием герцога или намеренно выбирая, к каким отчетам привлечь его внимание.

— Мы просто должны сделать все, что в наших силах, — сказал он вместо этого, снова глядя на огромную колонну, удаляющуюся от Тесмара. — И если придет время, когда герцог призовет нас помочь сэру Борису и юному Касимару, мы должны быть готовы сделать все, что в наших силах. Напомни мне обсудить это с сэром Шулмином сегодня днем, Линкин.

— Конечно, сэр.

Канал Сент-Базлир, река Тарика, провинция Тарика, республика Сиддармарк

— Ну, это чертова неразбериха в Шан-вей. — Сигман Даглис сердито посмотрел на бегущую воду, затем встряхнулся и оглянулся через плечо на отца Эври Пигейна. — Прости за это, отец.

— Я слышал и похуже, мастер Даглис.

У верховного священника-чихирита, кареглазого шатена, были необычайно длинные для его роста руки и ноги. Он был похож на аиста, когда шел, — подумал Даглис, — и в нем чувствовалась суетливость клерка. Однако это было достаточно разумно для того, кто принадлежал к ордену Пера — они были клерками и писцами, — и каким бы суетливым он ни был, он был сообразительным и эффективным, когда дело доходило до выполнения своих обязанностей секретаря архиепископа Артина Загирска.