— Смотрите перед собой, — окликнул его я. — Я по-прежнему здесь, так что вам не о чем беспокоиться.

Когда мы вышли на улицу, я увеличил расстояние между нами метров до десяти, изображая, что мне нет никакого дела до идущей впереди фигуры. Район был малолюдный, а из-за дождя народу на улицах совсем не было. Салливан стал бы прекрасной мишенью для «филипса» и на вдвое большем расстоянии.

Через пять кварталов я увидел запотевшие окна китайского ресторанчика, который искал. Ускорив шаг, я догнал Салливана.

— Зайдем сюда. Проходите в кабинеты в дальнем конце зала и садитесь.

Окинув улицу взглядом, я не увидел ничего бросающегося в глаза и последовал за надзирателем.

В заведении почти никого не было. Обед уже закончился, а до ужина ещё было далеко. В углу с увядшим изяществом высохших букетов сидели две древние китаянки, склонив головы друг к другу. Напротив четыре молодых парня в светлых шелковых костюмах громко смеялись, демонстрируя дорогое оружие. За столиком у окна жирный мужчина кавказского вида уплетал огромную миску лапши, листая голографический журнал с порно-комиксами. На подвешенном высоко на стене экране показывали соревнования по какому-то не знакомому мне виду спорта.

— Чай, — сказал я встретившему нас молодому официанту, усаживаясь в кабинке напротив Салливана.

— Вам это не сойдет с рук, — неубедительно заявил надзиратель. — Даже если вы меня убьете, убьете по-настоящему, полиция проверит всех, кого загрузили в оболочку в последнее время, и рано или поздно выйдет на вас.

— Да. И возможно, она узнает о незаконной операции, которую вы осуществили с этой оболочкой перед тем, как выгрузить меня.

— Проклятая сучка! Она…

— Вы не в том положении, чтобы угрожать кому бы то ни было, — мягко остановил его я. — Больше того, сейчас вы можете только отвечать на вопросы и надеяться, что я вам поверю. Итак, кто приказал повесить на меня колокольчик?

Тишина, нарушаемая только голосом спортивного комментатора. Салливан тупо смотрел перед собой.

— Ну хорошо, я вам помогу. От вас потребуется только говорить «да» или «нет». К вам пришла искусственная оболочка по имени Трепп. Вы впервые имели с ней дело?

— Я понятия не имею, о чем вы говорите.

Сдерживая злость, я с силой ударил его наотмашь по лицу. Салливан отлетел к стене, потеряв шляпу. Разговор парней резко оборвался, но тотчас же возобновился с увеличенным оживлением после моего косого взгляда. Две старухи, с трудом поднявшись с места, поспешили к выходу. Кавказец даже не оторвался от порно-журнала. Я перегнулся через стол.

— Надзиратель Салливан, ты отнесся к моим словам недостаточно серьёзно. Я очень хочу узнать, кому ты меня продал. И меня не заставят отступить остатки твоих угрызений совести по поводу доверительных отношений с заказчиками. Поверь, тебе платят недостаточно много для того, чтобы ты играл в молчанку.

Выпрямившись на стуле, Салливан вытер кровь, струящуюся из разбитой губы. К его чести надо признать, что ему удалось изобразить горькую усмешку.

— Ковакс, вы думаете, мне никогда раньше не приходилось слышать угрозы?

Я внимательно посмотрел на свою правую руку.

— Я полагаю, у тебя очень небольшой опыт знакомства с болью, и это будет определенным недостатком. Я собираюсь дать тебе шанс рассказать все, что известно, здесь и сейчас. Или мы отправимся туда, где нас никто не услышит. Итак, кто прислал Трепп?

— Ты головорез, Ковакс, подлый…

Мой кулак пронесся над столом и ударил ему в левый глаз. Звук получился гораздо тише, чем от пощечины. Вскрикнув от боли, Салливан сполз со скамейки. Я спокойно ждал, когда он придет в себя. Во мне поднималось что-то холодное, рожденное на скамье зала ожидания хранилища исправительной системы в Ньюпесте и окрепшее за годы бессмысленной жестокости, свидетелем которой мне довелось стать. Я надеялся, что Салливан на поверку окажется совсем не таким крутым, каким пытается себя выставить, — для нашего же обоюдного блага. Я снова склонился к нему.

— Ты сам всё сказал, Салливан. Я головорез. Вовсе не уважаемый преступник, вроде тебя. Я не маф, не бизнесмен. У меня нет ни долгосрочных интересов, ни общественных связей, ни купленного уважения. Я — это просто я, и ты стоишь у меня на дороге. Так что начнем сначала. Кто прислал Трепп?

— Ковач, он ничего не знает. Вы напрасно теряете время.

Женский голос, спокойный и веселый, прозвучал чуть громче, чтобы донестись от входной двери. Хотя в реальности женщина стояла там, убрав руки в карманы длинного чёрного плаща. Стройная и бледная, с короткоостриженными темными волосами, она держалась с уверенной грациозностью, свидетельствовавшей о навыках боевых единоборств. Под плащом на ней была серая блузка в блестках, судя по виду, из противоударной ткани, и брюки в тон, заправленные в полусапожки. В левом ухе болталась одинокая серебряная серьга в форме электрода. Похоже, женщина была одна.

Я медленно опустил «филипс», и женщина, не подавая виду, что оружие нацелено на неё, правильно истолковала моё предложение и невозмутимо прошла через зал. Парни в шелковых костюмах следили за каждым её шагом, но если она и чувствовала их взгляды, то не подала виду. Когда до нашей кабинки оставалось шагов пять, женщина вопросительно посмотрела на меня и начала медленно доставать руки из карманов. Я кивнул, и она закончила движение, продемонстрировав открытые ладони и пальцы с кольцами из чёрного стекла.

— Трепп?

— Догадка правильная. Вы позволите подсесть к вам?

Я махнул «Филипсом» на скамейку напротив, где сидел Салливан, зажимающий руками глаз.

— Если вы сможете убедить вашего помощника подвинуться. Но только держите руки над столом.

Улыбнувшись, женщина склонила голову. Она бросила взгляд на Салливана, и тот прижался к стене, освобождая для неё место. Женщина, держа руки над столом, элегантно опустилась рядом. Её движения были настолько экономными, что сережка в ухе едва качнулась. Усевшись, женщина положила руки на стол ладонями вниз.

— Вот так вы чувствуете себя в безопасности?

— Сойдет, — сказал я.

Я отметил, что кольца из чёрного стекла, как и серьга, являются своеобразной шуткой. Под каждым кольцом виднелась призрачно-белая полоска обнаженной кости, словно высвеченная рентгеном. Что ни говори, у Трепп был стиль, и мне это начинало нравиться.

— Я ему ничего не сказал, — выпалил Салливан.

— А ты ничего и не знал, — равнодушно заметила Трепп, даже не поворачиваясь к нему. — К счастью для тебя, я подоспела вовремя. Мистер Ковач не похож на человека, который удовлетворится ответом «я не знаю». Я права?

— Трепп, что вам нужно?

— Я пришла вам помочь. — Услышав позвякивание, Трепп обернулась. Появился официант с подносом, на котором стояли две пиалы и большой фарфоровый чайник. — Это вы заказали?