Фабиан не мог не согласиться с Утесом.

– Как далеко мы продвинулись в установлении его личности?

– Не дальше того, что, во всяком случае, это его палец. – Утес показал сделанное крупным планом фото, изображавшее оторванный палец с кольцом-печаткой из золота.

– Где это кольцо? – спросил Фабиан.

– У Муландера. Но он наверняка еще не успел осмотреть его из-за убийства сегодня ночью.

Фабиан наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть грязную печатку. Это был какой-то родовой герб, дворянский знак с двумя львами, стоящими на задних лапах с открытыми пастями по обе стороны щита, который, в свою очередь, был разделен на две части. На одной был изображен рог благородного оленя, а на другой – меч.

Дуня стояла под душем, и теплые струи смывали остатки песка, попавшего ей в глаза, вместе с бальзамом, который она в кои-то веки использовала без всякой спешки. Наконец-то она чувствовала себя отдохнувшей. Вчера вечером она рухнула прямо в кровать в половине десятого и сразу вырубилась – не было сил даже открыть купленные пакеты с лакричными леденцами.

Она проспала двенадцать часов. Двенадцать часов глубокого сна оказали на нее такое благотворное действие, что сейчас она являла живое доказательство того, что недосыпание можно компенсировать. У нее даже хватило сил побрить ноги и выщипать брови, прежде чем вернуться в спальню, где она надела чистое белье и решила поменять простыню, хотя это всегда давалось ей с большим трудом.

Через полчаса придет Магнус, и они вместе просмотрят список имен, который этот эсесовец-рецепционист из полиции Хельсингборга помог им раздобыть. Как только Фабиан ушел, нацист, конечно, стал перечить и приложил все усилия, чтобы объяснить, почему это нельзя делать.

И если бы не Магнус, ситуация бы наверняка вышла из-под контроля.

Со своим природным спокойствием он заставил и Дуню, и косой пробор снизить обороты, и к ее большому удивлению ему удалось убедить шведа, по крайней мере, сделать попытку. Выяснилось, что для этого надо было только связаться с отделением реестра народонаселения в Налоговой службе и попросить их предоставить сведения.

Нет, Магнус превзошел все ожидания и оказался гораздо более ценным кадром, чем она предполагала. Он не только шел в огонь и в воду, но и демонстрировал социальные навыки, которые, как только теперь стала понимать Дуня, у нее самой отсутствовали. Если она по какой-то непонятной причине имела обыкновение вступать в конфликт и нередко развязывала полномасштабную войну, Магнус обладал способностью обходить мины и невредимым двигаться дальше.

Благодаря этому теперь у них были имена и номера удостоверений личности всех, проживающих в радиусе поиска, где по утверждению Фарида находится мобильный. В целом речь шла о 128 человек в пятидесяти восьми виллах. Они исключили всех младше одиннадцати и старше двадцати девяти, и осталось тридцать три человека. Девятнадцать мужчин и четырнадцать женщин.

Теодор Риск не входил в это число, поскольку таун-хаус Фабиана находился как раз за пределами радиуса поиска, и в списке не было никакого другого Теодора. Конечно, может быть тысяча других причин, почему это имя выгравировано на кулоне, который она нашла на трассе. Но если у них не будет другого возможного кандидата, Дуне ничего не останется, кроме как опять обратиться к Фабиану.

Может быть, ей придется даже попросить его взять у сына отпечатки пальцев.

За четверть часа до назначенного времени загудел домофон, словно речь шла о жизни и смерти, и, перелив кипящую воду в чайник, Дуня вышла в холл и нажала на кнопку, чтобы впустить Магнуса. Едва она успела натянуть джинсы и футболку, как в дверь позвонили.

– Как ты рано, – сказала она, отпирая и открывая. Но это был совсем не Магнус, а Фарид Черукури из TDC. – Э… Привет… Это ты? – спросила она, теряясь в догадках.

– Да, если только ты случайно не знакома с другим индусом из TDC, – ответил Фарид и скрестил руки на груди с деланной улыбкой, словно что-то ждал от Дуни.

Дуня ничего не поняла, но ей решительно не понравился его надменный вид, хотя он был на две головы ниже нее.

– Мне жаль, но я немного занята…

– Надеюсь, поисками работы.

– Извини?

– Ты обещала найти мне работу, если я тебе помогу, и вот я тебе помог. Ты забыла? – спросил он с еще более наглым видом.

Точно, это в ее духе. Черт…

– Входи, – наконец сказала она, понятия не имея, как ей быть дальше.

Фарид вошел в прихожую, и она закрыла за ним дверь.

– Хочешь чаю?

– Потому что я индус?

– Э, что?

– Поэтому ты считаешь, что я хочу чай? Я же из Индии. Знаешь, сколько на свете индусов?

Дуня покачала головой. Хотя скоро половина одиннадцатого, она, наверное, еще толком не проснулась.

– Один миллиард два миллиона. Ты действительно полагаешь, что у всех одинаковый вкус?

– Нет, – ответила Дуня, уже почувствовав усталость.

– То-то и оно. А что, если бы я решил, что ты все ешь с соусом рамулад только потому, что ты из Дании?

– Рамулад?

– Именно, видишь, каково это. К тому же это расизм. Но ты ведь датчанка и не знаешь ничего лучше.

– И что это значит, черт возьми?

– Каждый знает, что все датчане – расисты.

– А как тогда назвать это высказывание?

– Во всяком случае, не расистским, – ответил индус и покачал головой. – Вы народ, а не раса.

Дуня вздохнула. Сил у нее больше не было.

– Как знаешь… Я просто сама собиралась выпить чаю и спросила, не хочешь ли ты тоже. Мне страшно жаль, если ты случайно воспринял это как расистскую выходку. Я могу сварить тебе кофе, а если хочешь, есть кола и сок. Или, может быть, ты хочешь молоко. И есть вода, с газом и без.

– Нет, спасибо, я выпью чай.

– О’кей, – сказала Дуня и по дороге на кухню прикусила себе губу. – Проходи в гостиную и садись, я скоро приду.

С чайником в одной руку и двумя чайными чашками в другой она вошла в гостиную, где Фарид сидел на диване.

– Что касается работы, которую, как ты считаешь, я тебе обещала. – Она поставила чашки на диванный столик и стала наливать чай. – Я скорее помню, что обещала следить за ситуацией и, конечно, замолвить словечко. Дело в том, что я не знаю, будет ли у меня самой работа, когда все…

– Что это такое? – Фарид показал на распечатку, лежавшую на столе рядом с вазочкой с леденцами.

– Это имена тех, кто живет в районе, который ты вчера вычислил.

– Что ты собираешься с ними делать?

– Проверить их. – Дуня пожала плечами и отпила чай. – Посмотрим, найду ли я что-то подозрительное.