Хотя перед этим в любом случае будут серии опытов по отправке предметов на несколько секунд назад или вперёд. Всякой карманной мелочи – носителей информации, сувениров, столовых приборов.

А может, всё-таки в Японию? По крайней мере, в связи со своей специализацией она понимает, чего ожидать от самураев тысячелетней давности. Здесь всё зависит от того, кто отправится в прошлое. Без её знаний в Японии делать нечего.

Майя разворачивает программу History Search и запрашивает данные по Новой Зеландии. Воспользоваться результатами запроса она не успевает, жужжит комм.

– Майя, у нас нарисовались дела на сегодня.

Это Ник.

– У нас всегда дела, – смеётся Майя.

– Тут и для тебя работа найдётся. Я в лаборатории, – продолжает он. – И нас переводят.

– В какой лаборатории?

– На Новой Пречистенке.

– Куда переводят?

– В другое помещение. Судя по всему, более просторное. Но сама понимаешь, сколько теперь геморроя будет.

– Машина…

– Вот именно. Если мы сейчас будем перевозить анабиозис, то это здорово застопорит работу над машиной.

– …когда энтузиазм на максимуме…

– Именно. Так что тебе нужно поговорить с отцом.

– А Певзнер?

– А Певзнер сегодня ему уже звонил. Второй раз опасается. Или, может, твой отец отключён.

– Дурак, – смеётся Майя.

– Варшавский?

– Певзнер. Что опасается.

– Тебе легко говорить. А Певзнер каждый раз как звонит Варшавскому, дрожит и благоговеет.

– Ладно, позвоню. У меня в любом случае код прямой связи есть, даже если он отключён. Только мне бы чуть поподробнее знать, в чём там дело.

– Подъезжай сюда. Певзнер и Карл тоже в пути. Тут только я и Джонни.

– О’кей, скоро буду.

Майя сворачивает программу.

Какие глупости, правда же. Может, позвонить Певзнеру и сказать, чтобы звонил отцу и ни о чём не беспокоился? Нет уж. Раз её запрягли решать простейший вопрос, она его решит.

Майя собирается буквально за несколько минут, вызывает машину и мчится к лифтам. По дороге она вызывает Певзнера. Тот – вне доступа. Неожиданно Майю точно окатывает ледяной водой. Может, всё произошло из-за очередного разгильдяйства Гречкина?

Пока лифт идёт вверх, Майя пытается связаться хотя бы с кем-нибудь. Все молчат, только Джонни внезапно появляется в эфире.

– Майя! – вопит он.

Даже плохие новости у него преобразуются в восторженные возгласы.

– Ты где?!

– В лифте, уже еду.

– Тут полная лаборатория сотрудников промэксплуатации!

– Да я уж догадалась.

– Приезжай!

– Я же сказала: еду.

Она отсоединяется. Джонни – это сильные, очень сильные руки. Но умом он не блещет. Майя относится к нему прохладно.

Лифт прибывает на площадь Лифтов. Майя тут же ловит такси и несётся на Новую Пречистенку. В пути она думает, как ей себя вести в зависимости от сложившейся в лаборатории обстановки. Ей хочется козырнуть должностью отца и разом снять все вопросы. Более того, она понимает, что этого от неё ждут коллеги. Но поступать именно так неприятно.

Перед лабораторией – несколько чёрных автомобилей, не такси. На крыльце нервно курит Игорь. После истерических воплей Джонни Майя ожидала увидеть как минимум несколько нарядов госбезопасности. Да, именно так: в устах Джонни «промэксплуатация» звучит как «госбезопасность».

– Привет.

– Привет. Что там?

– Ходят, командуют. Мол, с понедельника помещение освобождается.

– Они с ума сошли? Сегодня же среда! Они хотят, чтобы мы за четыре дня всё демонтировали и перенесли?

– Именно.

– Как вышло-то?

– Это уж я не знаю. Сама посмотри.

Майя минует Игоря и заходит внутрь. Она понимает, чего больше всего боится Игорь. Его работа – эксклюзивна. Певзнер и в какой-то мере сам Варшавский доверяет интуиции живого человека больше, чем электронному мозгу. Если их переводят на другое место, то современные системы безопасности могут, наконец, лишить охранника работы.

Майя заходит внутрь, минует холл и попадает в первую комнату. Тут горит яркий свет; кажется, что комната полна народа. Впрочем, людей и вправду много: Певзнер, Ник, Джонни и Карл – они подъехали раньше неё. И ещё пятеро незнакомых людей – три женщины и двое мужчин. Они одеты в одинаковую униформу сотрудников промэксплуатации, зелёную с белыми полосами на рукавах и штанинах. Одна из женщин, черноволосая, лет сорока, с ходу обращается к Майе:

– А вы, собственно, кто будете?

– Меня зовут Майя Варшавская, – отвечает Майя, и по глазам женщины видно, что спеси у неё сразу поубавилось. Знают, кто такой Варшавский.

– И какую функцию вы выполняете в лаборатории?

– А это не в вашей компетенции. Это пусть трудовые ресурсы приходят и проверяют. А вы – промэкспы, ваше дело – здание.

По выражению лица Певзнера чувствуется, что напор Майи ему не нравится. Всё-таки он здесь начальник. Но с другой стороны, именно Майя – его спасение.

– Марк, что случилось?

– Потом расскажу.

Женщина прерывает его.

– Я сейчас объясню. И вам, господин начальник лаборатории, и остальным.

Наглость какая, думает Майя. Дело тут нечисто: кому-то понадобилось помещение, и этот кто-то заплатил правильному человеку. Только чуть-чуть ошибся. На одну-единственную сотрудницу, причём не слишком-то важную.

– Так вот, – начинает женщина, но Певзнер её прерывает.

– Вы не могли бы представиться ещё раз, запамятовал ваше имя-отчество.

Майя не знает, представлялась ли она ранее. Судя по тону Марка, он просто издевается.

– Мария Александровна Марьина, управление промышленной эксплуатации зданий и сооружений Верхней Москвы. Запомнили?

– Да, вполне.

– Так вот, два месяца назад, 15 июля 2618 года вам было направлено предписание об изъятии этого помещения под нужды управления промышленной безопасности. Под наши, – она подчёркивает это слово, – нужды. Вам был предложен целый список из подходящих помещений подобного типа в различных районах Верхней Москвы.

– Мы никакого предписания не получали, – возражает Марк.

– Не может этого быть. Мы можем прямо сейчас запросить историю отправки предписаний. Более того, пятнадцатого августа вам было направлено повторное предписание. Или вы его тоже не получали?

– Не получали.