Габриэль нахмурился, а потом пожал плечами. Это не его дело. Чем больше и чаще Катриона выходит из дома одна, тем лучше шансы найти того, кто пытался его убить. Ведь именно этого он добивался?

Усмехнувшись, он уже собрался вернуться к себе в комнату, когда его взгляд упал на таз с водой. Даже в темноте комнаты, он увидел, что сейчас вода была красной, такой же, как и полотенце на столе. Кровь замерла в жилах Габриэля, пока он рассматривал окровавленную ткань.

Зарычав, он бросился к кровати и встав на одно колено на матрас, всмотрелся в бледной лицо своей жены. Откинув одеяло в сторону, он принялся внимательно осматривать Катриону, которая спала лишь в одной рубашке до колен. Замерев, Габриэль посмотрел чуть выше, упираясь взглядом в ее живот. Вздрогнув от странного чувства, он тут же отвел взгляд. Кровь на полотенце все еще будоражила его. Могло ли это как-то касаться ее ребенка? И должно ли это его взволновать?

Габриэль не знал почему, но его руки сильно дрожали, когда он начал осторожно переворачивать Катриону, собираясь осмотреть с другой стороны.

— Что ты делаешь? — Катриона, в ужасе откатилась в сторону, стараясь держаться как можно дальше от мужа. Вздрагивая, она озиралась, ничего не понимая. — Что ты тебе нужно?

Стиснув зубы, она смотрела на Габриэля, стараясь не показывать, насколько сильно болит порез на руке. Габриэлю не нужно было знать об этой ране, ведь помогать ей он все равно не собирался. Все, чего Катриона хотела сейчас, так это, чтобы муж оставил ее в покое. Это было предпочтительнее, чем показать ему свою слабость.

— Что все это значит? — грубо спросил Габриэль, кивая в сторону стола. Обернувшись, чтобы узнать, о чем именно он спрашивает, Катриона с ужасом увидела, что совсем забыла прибраться. Сил на это просто не хватило. — Я спросил, что все это значит.

Катриона вздрогнула, от того, как нетерпеливо прозвучал голос Габриэля. Усмехнувшись, она покачала головой, а затем заставила себя ответить небрежно и спокойно, так же как обычно делал сам Габриэль.

— Ничего особенного не случилось. Всего лишь небольшой порез.

Не обращая внимания на мужа, она вновь легла на кровать, натянув одеяло. Отвернувшись, она тут же втянула в себя воздух. Пытаясь обмануть мужа, она совсем позабыла о том, насколько сильно болел этот самый небольшой порез.

Позади Катрионы раздалось грубое ругательство, а потом матрас ещё сильнее просел, когда Габриэль лег на кровать. Катриона пыталась вырваться, но муж не позволил. Обхватив ее за талию, он притянул к себе, прижимая спиной к твердой груди. Уперевшись подбородком в ее макушку, он пробормотал:

— Успокойся и спи.

Ощущая рядом с собой приятное тепло мужского тела, и впервые за долгое время не чувствуя тошноты, Катриона тихо вздохнула, не желая просыпаться. И вовсе не потому что не выспалась. Нет, она просто не хотела разрушать эту тишину и глубокое спокойное дыхание Габриэля, который все еще продолжал спать. Похоже, так же как и она сама, он оказался слишком измотанным, чтобы хоть что-то могло помешать его сну. Даже опасность, которая подкралась так близко. А как еще можно было назвать то, что мать Габриэля и тот, кто пытался его убить объявились практически одновременно. Могла ли и Оливия принимать участие в этих нападениях? Это Катрионе и предстояло выяснить.

Прищурившись, Катриона слегка приподняла голову, разглядывая расслабленное лицо Габриэля. К счастью, этой ночью его не беспокоили кошмары, иначе бы она точно услышала. Познакомившись с Оливией, Катриона не сомневалась, что все ужасы его детства были связаны именно с ней. Именно она была причиной, по которой Габриэль стал настолько жесток к женщинам. Настолько жесток и беспощаден, что готов отказаться от собственной дочери. Но могло ли это оправдать его? На этот вопрос она не могла ответить.

Вздохнув, Катриона еще крепче прижалась к Габриэлю и прикрыла глаза, отгоняя прочь неприятные мысли о своем будущем. Только не сейчас, когда она еще толком не разобралась в своем настоящем.

Катриона хотела снова заснуть, чтобы еще немного продлить это ощущение спокойствия. Но, как бы она не старалась, ничего не выходило. Теперь, когда она проснулась, желание наведаться в туалетную комнату оказалось намного сильнее. Катриона совсем недавно начала замечать столь очевидные изменения в собственном теле. И эта непреодолимая и непривычно частая потребность, была только одной из этих изменений.

Недовольно поморщившись, но не в силах побороть позывы собственного тела, Катриона осторожно высвободилась из сильных рук Габриэля и откинув одеяло в сторону, медленно поднялась на ноги. Не оглядываясь на мужа, чтобы не тратить время, Катриона, вздрагивая от холода, побежала к дверям гардеробной. Ей не понадобилось много времени, чтобы закончить свои дела и когда она вышла из комнаты, то с удивлением увидела, что Габриэль уже не спит. Прислонившись плечом к стене, он внимательно наблюдал за ней. И выглядел он довольно сонным. Как будто подскочил с кровати, как только почувствовал, что остался один.

— Ты напугал меня, — пробормотала Катриона, смущенно взглянув на свои обнаженные ноги. Сейчас она пожалела, что не взяла с собой халат, чтобы укрыться от внимательного взгляда, которым муж ее осматривал. Но, почему-то прежде, она и не подумала об этом, настолько торопилась.

Молча, Габриэль оттолкнулся от стены и подошел к Катрионе. Она с опаской в глазах глядела на него, и когда он протянул к ней руку, едва не отшатнулась в сторону. Что-то во взгляде Габриэля ее остановило, и только поэтому она позволила ему прикоснуться к себе. Осторожно, он принялся развязывать тугую повязку, которой Катриона ночью перевязала свою рану.

— Не надо, — прошептала Катриона Габриэлю, опуская свою руку поверх его. Она не верила в эту странную заботу, которую муж проявлял прямо сейчас. Может он и был способен на подобные чувства, но только не по отношению к ней. Его истинное отношение к себе, она точно знала. Слышала из его собственных уст.

— Я все равно посмотрю, хочешь ты того или нет. Поэтому просто убери руку, — не повышая голоса, приказал Габриэль.

Тяжело сглотнув, Катриона устало подчинилась, понимая, что сопротивляться этому мужчине все равно, что пытаться сдвинуть гору с места. Невозможно. Он все равно сделает то, что пожелает. Поэтому она заставила себе отдернуть руку.

Габриэль отбросил ткань в сторону, внимательно осматривая порез. Теперь, увидев его своими глазами, он понял только одно. Такую рану можно нанести лишь ножом. Нахмурившись, он внимательно взглянул на в миг побледневшую Катриону. Она точно что-то скрывала от него.

— Кто это сделал? — он старался говорить сдержанно, продолжая при этом рассматривать порез.

Нахмурившись, Катриона пожала плечами. Она не могла рассказать ему всей правды, иначе пришлось бы признать, что вчера вечером у нее состоялась встреча, после которой ее и ранили. Нет, таких подробностей ему точно знать не было необходимости.

— Вчера на вечерней прогулке, зацепилась рукой об острую ветку, — сказала Катриона, искренне надеясь, что ее быстрый ответ удовлетворит неожиданное любопытство Габриэля. Но, тот как муж посмотрел на нее, лучше всяких слов показало ей, как она была не права. Он не поверил ей. — Пора одеваться к завтраку, я проголодалась.