– Ошибаешься, именно битие. Вот ты сколько шишек наколотил, пока в голове не прояснилось? Спаси-итель… – с издевкой протянул древний бог.

– Старо и не смешно. Зачем пожаловал?

– Да скучно мне в болотах куковать. Решил старого знакомого проведать, о жизни порасспросить.

– Как видишь, жизнь бьет ключом, да все больше по голове.

– Голова у тебя прочная, выдержит. Навоевался? Жизнь понюхал? Пороху попробовал?

– На войну я не мог не идти, обязан был землю оборонять.

– Обязан. Это венды обязаны. Это их земля. А ты кто?

– Я? – переспросил боец, и сам же ответил: – Венд я.

– А не чудь? Не русский? Не россиянин? Не перекати-поле? Не общечеловек?

– Венд, – улыбнулся Василий.

Подколки Ящера его не трогали. Он слишком дорого заплатил за право быть вендом, чтоб так просто отказываться от этого имени. В конце концов, он защищал Вендию, чужую кровь проливал, земле и людям служил.

– Знаю, что ты венд. Стал вендом. А куда дальше идти намерен?

– Свой дом искать.

– Свой дом… – Ящер прикрыл глаза, подпер морду лапой и грустно спросил: – А какой он, твой дом?

– Хороший, крепкий дом, чтоб земля была, хозяйство, самоход во дворе, бетонка к порогу, забор в полтора роста. Жена, дети будут. Пусть гости заходят, на крыльце стол поставим, будем чаи гонять, иногда вино доставать. Рядом берег реки должен быть.

– А река зачем?

– А вдруг ты в гости захочешь?

– Приглашаешь? – хмыкнул Ящер.

– Мы не враги. Заходи, когда пожелаешь. Буду рад.

Василий действительно был не против продолжить знакомство с этим реликтом допотопных эпох. Всегда полезно знаться с существом, способным вот так, без усилий, прыгать с ветки на ветку Мирового Древа. Да и собеседник Ящер пусть и язвительный, колкий, но интересный. Умен рептилоид древний, очень умен, хоть виду не подает.

– Загляну. Тебе не обязательно на берегу большой реки строить. Мне и речушки, даже ручейка хватает.

Представить себе многометровую тушу Ящера, выныривающую из крохотного ручейка, что курица вброд перейдет, не получалось. Оставалось верить на слово.

Интересно, а как отреагируют домашние и соседи на визит Ящера? Это ведь не чудь лесная, чего доброго огонь откроют. Да и сейчас – берег Оки, рядом с городом, пристани поблизости, а диких воплей за спиной не слышно. Василий огляделся. Вокруг тишь да благодать, сельская идиллия. Вдоль берега струг плывет, по берегу за спиной воина две женщины с корзинками шествуют, навстречу им пастушок стадо гонит.

– Не видят они меня, – рептилоид оскалился в некоем подобии улыбки.

– Вижу, что не видят…

А интересно получается. Ему явно повезло познакомиться с древнейшим хтоническим божеством. Точнее говоря, с существом, которого предки принимали за бога.

– Ты местный, подскажи – куда мне лучше всего двигать? Где свой дом и своих товарищей найти? – Василий сам не верил, что сработает, но получилось.

– Ты только на тот свет не двигай, – хохотнул Ящер. – Куда тебя тянет, туда и иди. Не ошибешься.

– Помнится, меня в Нижнем тоже очень тянуло в Войсковой приказ…

– Если бы ты вместо армии в купчины или наймиты подался, то не разговаривал бы я сейчас с тобой. Правильный был выбор, хоть и пришлось тебя немножко подтолкнуть.

– Подтолкнуть? – брови Василия поползли вверх.

– А что удивляешься? Понравился ты мне, вот и дал тебе испытание. Да не хватайся ты за пистолет, мою шкуру и из пулемета не пробить. Ты лучше свое сердце послушай. Да, забыл сказать: намедни одну девицу видел, на берегу Волги сидела. Грустная такая, все своего суженого ждет.

– Как зовут-то девицу? – неожиданно защемило на сердце, дыхание сперло.

– Лизаветой кличут. Когда война была, она в армейской лечебнице служила, вашего брата штопала, перебинтовывала, а сейчас в Святославле живет, с друзьями.

– Одна?

– Как сказать… Друзья есть, а Друга нет. Решай, Хабулай-Спаситель, – не удержался Ящер, съязвил-таки.

– Так куда ехать?

– Прямо. Я же тебе говорил, – Ящер помахал лапой и исчез.

Миг – и перед Василием расстилается водная гладь, только в десятке шагов от берега мелкая рябь. Было чудище, и нет чудища. Интересный он собеседник, умеет в душу залезть да вывернуть все наизнанку.

– А ведь он одинок. Грустно и скучно дедушке… – пробормотал Василий себе под нос.

Да, Ящеру действительно скучно, единоплеменников давно нет, люди от него шарахаются либо ниц падают, от страха слово вымолвить не могут. С кем ему разговаривать, с кем просто так поболтать ни о чем, новостями обменяться? Вот то-то и оно. Со своей стороны Василий был рад такому другу. Да он был бы рад любому другу. Было б с кем по душам поговорить, не опасаясь, что твоя искренность затем будет использована против тебя. Почти год Василий прожил в этом мире, а настоящих друзей так и не нашел. Приятели не в счет. Такого добра в торговый день дюжину за куну дают.

Время шло, желудок напоминал о своем существовании – неплохо бы подкрепиться. А значит, следовало отправиться на поиски корчмы. Первое, оно же одно из двух таких заведений в Корзуне, нашлось недалеко от станции чугунки. Двухъярусное здание, сложенное из почерневших от старости толстенных бревен. Над крыльцом потрескавшаяся резная вывеска «Многоед». Здание впечатляло, было в нем нечто историческое, сохранившееся еще со времен палеолита.

Внутри оно выглядело вполне прилично. Без намеков на «тлен незапамятных времен». Чистенькие скатерти на столах, новая мебель, занавески на окнах. Кормили здесь неплохо. Нормальная такая, обычная кухня для простого люда, с супами, жарким, кашами, картошкой. Вкусно, сытно и недорого.

Вечером на станции Василий, взял билет на идущий до Семендера через Святославль поезд.

Святославль Василию понравился. Большой, красивый, шумный город. Во время последней войны он почти не пострадал. Вражеские пушки не дотягивались до города, самолеты и ракеты не долетали. Линиям укреплений досталось больше, но такова судьба крепостей – принимать на себя снаряды и бомбы.

Помня горький опыт Нижнего Новгорода, Василий не стал связываться с сомнительными заведениями. Сразу же обратился в соответствующую управу, где ему и подобрали приличное недорогое жилье на окраинном конце. Человеку нужен свой угол, пусть съемный, но зато надолго. Не надо думать, что скоро переезжать, не надо жить на вещевых мешках.

Работу он тоже нашел быстро. Строители городу были нужны. Сначала простым каменщиком, а потом и не заметил, как за месяц дорос до десятского. Работал он хорошо, на совесть, вспоминал полученные в институте знания, не стеснялся лезть к начальству с советами. Товарищи по работе Василия ценили. Видели в нем ответственного, добросовестного, грамотного работника. Да еще работника не только руками, но и головой. А такие вещи всегда в цене.