Явившиеся сослуживцы ознакомились с документом. В отличие от меня, его содержание они восприняли без скепсиса.

– А чего?– в раздумье проговорил Борис. – Ведь кто его знает? Они же, эти похитители, такими, сволочи, ухищрениями последнее время блещут… Выкуп, например… Хрен о какой подвальной нише заикнутся! Вот вам счет в Гонконге, переведите деньги туда. А заложника отдадим, когда из Гонконга они перекочуют на Багамы… Так и тут: в Чечне агентура с ног сбивается, а объект в часе езды от Кремля сидит… Умный, вообще-то, ход!

– А риск переправы? – возразил я.

– А что риск? Если людей на их же машинах из Москвы в горы вывозят, то почему бы… – Борис осекся. – Слушайте, а позвоните в министерство, надо потолковать с источником…

Я поднял телефонную трубку, набрал номер. После краткого разговора положил трубку на место, хмуро объяснив подчиненным:

– Источник замминистра, личный, никакого доступа… Действуйте, мол, и докладывайте результат.

– Тогда надо договариваться с СОБРом. Вдруг там целая боевая когорта с гранатами и пулеметами свое сокровище охраняет?

В указанное в шифровке селение двинулись тремя машинами: головной была «Ауди» Бориса, следом ехала «Волга» с прокурорскими работниками, а замыкал процессию автобус со спецназом.

Двигались медленно: к вечеру ударил морозец, и узкую трассу подернул коварный ледяной панцирь.

Я, начальник этнического отдела и еще двое оперов ехали в машине Бориса.

Как назло, в «Ауди» вышла из строя отопительная система, и через час у меня, одетого в пальто на тонкой подкладке, зуб на зуб не попадал.

– Как ты можешь так ездить! – корил я невозмутимого Борю, облаченного в основательную дубленку. – Вообще… чего за телега? Рухлядь!

– Нормальная машина, тропический вариант, – отзывался он, тыльной стороной ладони отирая испарину с лобового стекла. – Вы, товарищи дорогие, дышите повоздержаннее, а то из-за вашего выхлопа дороги не видать…

– Лучше бы мы с прокурорами…

– С ними скучно.

В поселок приехали с наступлением темноты. Дом нашли сразу же – третий слева от дороги, фасад выкрашен зеленой краской, забор деревянный, глухой, на окнах – белые резные наличники.

Приплясывая от мороза в тонких ботиночках на заснеженной дороге, я выслушивал наставления командира спецназа:

– Я расставляю снайперов, ребята лезут через ограду, а мы с вами идем к дому. Калитка, кстати, не заперта…

– Да? Тогда зачем же преграды одолевать?

– А если из окна засекут, что ватага в камуфляже во двор врывается? Мало ли какие действия последуют? Того же заложника пристрелят в сердцах…

– Верно.

– Вот так. Ну, а мы с вами подходим к двери, стучимся… Вроде того, что машина заглохла и у кого тут аккумулятор можно попросить. Идет?

– Идет-то идет, лишь бы прошло… – Мои зубы выбивали неуемную азбуку Морзе.

– Ишь подморозило вас, – сочувственно крякнул шеф доблестных бойцов. – Эй, Васильев, давай сюда бронежилет! Вот… Оденьте, все будет теплее… Да и вообще кто знает… А там по ходу пьесы согреетесь, обещаю.

Когда прозвучали необходимые приказы бойцам, мы в компании боевого командира двинулись к калитке, и в самом деле оказавшейся отворенной.

Перед нами простирался обширный, устланный свежим снежком двор. Сонно взбрехнула собачка из конуры, стоявшей под навесом сарая.

– Теперь – самое главное, – полушепотом наставлял меня командир. – При первом же выстреле ложитесь на землю. Без рассуждений. Упал – и все. Понятно?

– Я-я-с-сно…

– Простудитесь, чувствую…

Утопая по щиколотку в пороше, подошли к крыльцу. Поднявшись на него, постучали в дверь.

– Кто там? – донесся из сеней деловитый мужской голос. Кавказский акцент в произнесенной фразе отсутствовал.

Шеф спецназа поведал легенду о скоропостижно скончавшемся аккумуляторе.

Дверь раскрылась.

В залитых светом сенях с чисто вымытым полом увиделся лысоватый, полный мужичонка в валенках, байковой рубашке и меховой безрукавке.

Мужичонка, видимо, только что отужинавший, ковырялся в зубах пластиковой зубочисткой. Веяло от него сытостью, довольством и основательностью.

– Тэк-с, – шагнув на крыльцо, молвил он. – Накрылась, значит, батарея… Вообще-то у меня есть, но машина в гараже, придется снимать… Э-э! – испуганно воззрился он на фигуру в пятнистом комбинезоне и в черной маске, появившуюся на гребне крыши сарая. – Ты чего тут забыл, парень?! Он же мне шифер проломит! – поведал скороговоркой, озабоченно обернувшись ко мне.

И тут неподалеку грянул тугой автоматный выстрел, грозным эхом потревожив морозную ночную тишину.

Я замер. Лихорадочно метнулись мысли:

Падать? Куда? Сопливым носом в валенки хозяина на пятачке тесного крыльца? Или сигануть вниз? Вот задача! Упадешь – дураком сочтут, не упадешь – пристрелят…

У хозяина, замершего с открытым ртом, из которого нелепо торчала зубочистка, окаменело лицо и опустились руки.

В следующую секунду, будто стряхнув с себя оторопь и механически перекрестившись, мужичонка проворной юлой юркнул в дом.

А спустя считаные секунды в комнату, где до сей поры мирно ужинало семейство, состоящее из жены хозяина и трех детишек, ворвались громилы в черных масках с автоматами, заставив мирное население дружно и затравленно завыть от ужаса.

Зажурчали, образуя на полу характерные лужицы, потоки из детских и взрослых штанишек.

Как выяснилось позднее, причина автоматного выстрела заключалась в том, что один из бойцов при преодолении забора зацепился спуском «Калашникова» за верхний заостренный угол доски.

– Извините, – учтиво наклонил я голову, уясняя, что о похищенном Советнике эти люди если и знают, то благодаря исключительно информационным теле– и радиосообщениям. – Батарея сдохла, движок остыл, ребята замерзли, пришли погреться…

– Так… это… в гараж-то пойдем? – тупо уставившись на покачивающийся зад хозяйки, склоненной с половой тряпкой над образовавшимися лужами, произнес хозяин.

– За батареей? Да нашли уже… – ответил я рассеянно.

– А-а-а…

Утром, вновь связавшись с МВД и доложив, что по указанному адресу никаких преступников и заложников не обнаружено, я с озлоблением брякнул трубку на вспискнувший рычажок.

Однако через час из МВД перезвонили вновь, уточняя, в каком именно доме производились проверочные мероприятия.

Сморкаясь и покашливая, я подробно и терпеливо объяснил.

Спустя некоторое время меня вновь потревожил звонок из главного правоохранительного ведомства.

– Дом стоит на другой стороне дороги, – недовольно попеняли мне. – Что же вы… так невнимательно, а? А во дворе – зеленые «Жигули».