– Ладно, – прекратил прения сторон Лобанов, – пошли глянем.

Обходя голый песчаный холм, они наткнулись на странное дерево. Локтей восемь в высоту, оно имело гладкий ствол и крону зонтиком. Арабы называли его «дамм-аль-ахавейн» – Кровь двух братьев, а местные – ариб. На стволе ариба были заметны аккуратные надрезы, из которых выделялся красный, словно кровь, густой сок.

– Ай-ай… – зацокал Юй Цзи языком в непритворном огорчении. – Сокровище само расти, никто не брать…

Сергий с друзьями вышел к скалам, подножия которых густо заросли тариму – деревьями с толстым, мясистым, темно-серым стволом и небольшой верхушкой. В высоту тариму вымахивали локтей на шесть-семь, и все были обмотаны плетьми дикого фасолевого дерева.

А сразу за скалами тянулись ряды финиковых пальм, между которыми паслись мелкие, величиной с крупную кошку, козы.

Неожиданно донеслись голоса. Сергий раздвинул редкую завесь ветвей и вышел на узенькую улочку, зажатую двумя рядами домов, сложенных из обломков коралла и покрытых пальмовыми листьями. Позади жилищ распахивались круглые каменные загоны для овец, а у входных проемов, прикрытых дырявыми покрывалами, сидели индийские поселенцы в подобиях саронгов.

Узрев светлокожих пришельцев, они обомлели.

– Мир-дружба! – бодро приветствовал их Эдик.

Юй Цзи выступил вперед и солидно заговорил, делая руками плавные жесты. Местные немного успокоились и подали голоса, сначала робкие, но быстро окрепшие.

Голые мальчишки, получив указание, унеслись и вскоре вернулись, волоча с собою грубо напиленные доски. Кормчий выбрал с десяток, и тут же расплатился синхальскими кахапанами – квадратными кусочками серебра, клеймеными изображениями льва. Местные радостно залопотали, а отряд вернулся на берег.

Пора было приступать к починке. С помощью канатов и блоков ша-чуань накренили так, чтобы пробоина выступила над водой, и взялись за дело.

Возни хватило на весь день, заканчивали уже при свете факелов, ибо сияния лохматых звезд хватало лишь для вздохов на скамейке.

– Утром надо вода убирать, – радостно заключил Юй Цзи. – И плыть!

Сергий сошел на берег и зашагал по теплому песку. Это было приятно – ступать босыми ногами, и чувствовать, как песчаные струйки продавливаются сквозь пальцы.

Усевшись достаточно далеко, у мангровых зарослей, чтобы только не слышать недовольного бурчания Эдика, чья очередь подошла стоять в дозоре, Сергий уставился в темный океан, сливающийся с черной ночью.

Приблизившуюся Тзану он узнал по шагам. Девушка опустилась на песок за его спиной и обняла, прижалась. Ладони Тзаны заскользили по его телу.

– Ты давно не любил меня… – послышался горячий шепот.

Лобанов вытянул руку и коснулся шелковистой кожи подруги. Повернулся, ища губами девичью грудь и мягко прикусывая отвердевший сосок. Тзана застонала. Остальное видели звезды, но они ничего никому не сказали…

Утро наступило ясное, солнце просвечивало неглубокую воду, где лениво крутились дельфины. Бросая черные тени на вычурные кораллы, «интеллектуалы моря» нежились на отмелях или, перевернувшись кверху брюхом, чесали спины о камни.

На голых скалах, вырастающих из бирюзовой воды, орали белые чайки и расхаживали орланы – как чабаны среди отары овец.

Белый пляж читался словно книга – вот крупные расписные линии, следы от ласт и панцирей черепах; вот прописью крабьи норки с запятыми, расставленными песчаными блохами.

– Всё! – раздался глухой крик Чанбы. – Мы всё вычерпали!

– А подтирать? – сурово вопросил Юй Цзи.

– Мы подтерли! – возвысила голос Давашфари. – Отстань, Гефестай! Что мне теперь, и тряпку в руки взять нельзя?

– Все на борт! – весело скомандовал Сергий. – Опоздавших не берем!

Легкий ветерок пригладил листья пальм и дунул в паруса. Ша-чуань мягко отвалил, шурша днищем по песку. Поплыл, словно подвешенный в прозрачной воде бухточки.

Ветер задул сильнее, выводя «Чжэнь-дань» на простор. Джонка направилась к западу, плавно огибая Диоскуриду. Плеск воды подействовал на Сергия умиротворяюще. И тут из-за скалистого мыса показался лоу-чуань.

Зловещий корабль выплывал постепенно – вот высунулся тупой обрезанный нос, вот кривоватая мачта, оттянутая штагами и вантами – ломали они ее, что ли? Вот мрачная надстройка-крепость…

Рев десятков глоток раздался с палубы лоу-чуаня, и за окнами-бойницами замельтешили силуэты воинов. Закопошилась команда и на верхней площадке, откуда потянулись дымки жаровен. Донесся множественный скрип взводимых катапульт.

Лобанов угрюмо следил за приготовлениями своего давнего врага. Достал-таки. Догнал. Ладно…

– К бою, – спокойно сказал Сергий, и все, кто был на палубе, включая миролюбца И Вана, кинулись по своим местам.

Чжугэ Лян с сыновьями и Давашфари развернули маленький госпиталь в центральном трюме. Искандер, скрепя сердце, передал доктору свою драгоценность – набор хирургических инструментов.

– Надеюсь, – вздохнул он, – не пригодится…

Гефестай, мрачно улыбаясь, укладывал остатки зажигательных снарядов, а Лю Ху старательно раздувал огонь в бронзовой жаровне.

Остальные, облачившись в разномастные доспехи, отложили на время мечи и взялись за огромные щиты, обитые кожей носорога – надо было установить их вдоль правого борта. Хоть какая-то защита…

Сергий заталкивал край щита между фальшбортом и примкнутым к нему брусом, думая о вещах очень приземленных. Ему хотелось сбегать до ветру. Пожалуй, то, что Лобанову приспичило, помогло сохранять твердость духа. Ведь было ясно, что шансов на победу у экипажа «Чжэнь-дань» очень и очень мало.

Ша-чуань и лоу-чуань сойдутся бортами, и десятки самострелов обрушат на джонку тяжелые дротики. Полсотни бойцов станут метить в них из луков и швыряться копьями. А что он может противопоставить этой немалой силе? Их всего десять человек.

Сергий задумался. У него было время, мало, но было. Лоу-чуань медленно шел на сближение, от него не уйти, не скрыться. Да и сколько можно бегать?

– Ты хотел войны, косоглазый? – тихо проговорил Лобанов. – Ну, так ты ее получишь.

Искандер, покачав втиснутый на место щит, удовлетворенно кивнул – держится.

– Думки есть? – хладнокровно спросил он Сергия.

Лобанов поскреб щетинистый подбородок.

– Ты заметил, – сказал он, – что у Орода людей меньше стало? Или мне это кажется?

– Я не приглядывался, но на лоу-чуане не больше полусотни. Мне так кажется. Матросня не в счет.

Лобанов кивнул, соглашаясь. Внимательно осмотрев надвигавшийся лоу-чуань, он остановил взгляд на вытянутых вверх длинных бревнах с наконечниками-клювами.

– Похоже на корвусы, – медленно проговорил принцип.