Я принялась с энтузиазмом разглядывать пол, устланный дорогим узорчатым ковром.

– Зачем мне колодец, когда есть запасной выход? – подмигнул Эстли.

Я рассмеялась.

– Ну что, разыграем шахматную партию? – спросила я, чувствуя прилив азарта. – Я возвращаюсь на кровать, вы прячетесь за второй дверью. И поглядим, что эти мошенники собираются делать дальше?

– Идет, – согласился он. – Только смотрите не заиграйтесь. Эти люди могут оказаться весьма опасными. Имейте в виду: я все это время буду рядом и в случае необходимости приду на помощь. Да, и еще. Если сейчас все пройдет благополучно, я приставлю к вам своих людей. Докучать вам они не будут: станут держаться в тени. Они умеют оставаться незаметными. Просто имейте в виду: их цель – не шпионить за вами, а гарантировать вашу безопасность. А то знаю я вас. С вас станется обнаружить слежку и разозлиться.

Я посмотрела на него с нескрываемым скептицизмом.

– Вы что, не верите, что я забочусь о вашей безопасности? – невинно осведомился он.

– Верю, – хмыкнула я. – Вот только сильно сомневаюсь, что вы удержитесь от искушения дать им побочное задание, а именно: извещать вас о каждом моем шаге. Молчите?

– Кто я такой, чтобы запрещать вам сомневаться? – с откровенной насмешкой отозвался Эстли. – Давайте сойдемся на следующем. Я не стану использовать против вас ту информацию, которую получу за это время.

– И на том спасибо, – фыркнула я. – Ну так что? Время, должно быть, поджимает. Вряд ли та девушка рискнула бы торчать здесь слишком уж долго. Полагаю, она в любой момент может решить, что пора заходить.

– Вы правы, – кивнул Эстли.

Я подошла к кровати, скинула простыню и легла на постель. Присела, оправила камизу и снова улеглась. Приблизившись, Эстли взялся за ленты.

– Не туго? – спросил он, затянув первый узел. – Боюсь, что если завязать слишком слабо, на это могут обратить внимание.

– Нормально, – откликнулась я.

Сказать по правде, было немного больно. Но ради такого дела я готова была потерпеть.

– Готово, – объявил вскоре Эстли.

Я подергала руками. Да, все, как и прежде. Освободиться сама не смогу при всем желании.

– Все в порядке? – спросил он, испытующе на меня посмотрев.

Я кивнула с подчеркнуто безразличным видом.

– В таком случае я удаляюсь. Буду прямо за дверью.

Он кивнул в сторону ширмы, за которой, как я теперь знала, скрывался запасной выход.

– Лорд Кэмерон! – окликнула я его. Эстли остановился на полпути. – И все-таки спасибо за то, что не воспользовались ситуацией. Кажется, у вас даже не возникло ни малейшего соблазна так поступить.

Я с ужасом осознала, что произнесла последние слова не с благодарностью, а с упреком. И, что еще хуже, Эстли, кажется, сумел уловить укоризненные интонации. Он криво усмехнулся.

– Это было очень непросто.

И после этого признания снова шагнул ко мне.

От его поцелуя мгновенно закружилась голова. Кэмерон все не останавливался, и я хотела обнять его за шею, но тут же ощутила, как натянулись до предела связывающие руки ленты. Чувство беспомощности пьянило. Сознание, что я не смогу остановить того, что происходит, даже если захочу, не смогу никуда деться от его рук и губ, как ни извивайся, как ни борись, обостряло ощущения настолько, что хотелось стонать в голос. А он пользовался своим положением, целуя меня смело, даже дерзко, периодически спускаясь к моей шее, чтобы потом снова вернуться к губам. И его руки гладили меня совершенно недопустимым образом, то находя способ коснуться груди, находчиво обходя защиту камизы и корсета, то спускаясь к бедрам. Тонкий шелк, облегающий ноги, ничуть не мешал мне ощущать каждое движение его пальцев.

Я потянулась вверх, отвечая на поцелуй Кэмерона, стараясь оказаться как можно ближе к нему в меру моих скромных возможностей. А он, наоборот, слегка отпрянул, оказавшись вне пределов моей досягаемости. Я со стоном приподнялась чуть выше, насколько позволяли ленты, но он остановился буквально в паре миллиметров от меня, дразня и играя. Его пальцы легонько коснулись моих губ и снова ускользнули, заставляя меня безнадежно тянуться к нему с нестерпимым голодом дикого зверя. Кэмерон улыбнулся, отлично чувствуя ту власть, которой обладал надо мной сейчас, и речь отнюдь не о лентах. И, когда я была почти готова умолять его вернуться, опять жадно впился в мои губы. Его руки сразу же возобновили прежние ласки в удвоенном ритме.

А потом он снова отстранился. Шепнув мне на ухо «Прости, милая!», моментально скрылся за ширмой. Глаза заволокло туманом. Я чуть не расплакалась, беззвучно, одними губами сообщая мирозданию, что Кэмерон Эстли – последняя скотина. И чуть было не пропустила тот момент, как из смежной комнаты в спальню вошла горничная.

Она прикрыла за собой дверь, с шумом подвинула стул, протерла мимоходом его деревянную спинку. А затем громко вскрикнула в мнимом удивлении и, всплеснув руками, уронила тряпку на пол.

– Слава богу! – сразу же нашлась я. – Помогите!

Служанка кинулась развязывать ленты, сопровождая сей процесс показным оханьем и аханьем. Я всхлипнула, тоже напоказ. Освободившись, принялась остервенело тереть запястья, изображая, будто меня бьет нервная дрожь.

– Кто же это вас так? – воскликнула женщина, прижимая руки к щекам и качая головой.

– А кто, по-твоему, это может быть? – довольно резко ответила я. И, давая служанке понять, что данная история – не ее ума дело, велела: – Помоги мне одеться.

Поначалу я просто тяжело дышала, гневно кривя губы, но когда она принялась за шнуровку, все-таки заговорила снова.

– Мерзавец! – процедила сквозь зубы я. – Негодяй! Сволочь! – Я употребила еще пару слов, совсем уж неприемлемых для знатной дамы при более стандартных обстоятельствах. И, что самое главное, играть мне сейчас практически не приходилось. Учитывая все то, что произошло непосредственно перед появлением горничной, я костерила Эстли последними словами искренне и от души. – Самая последняя скотина! – воскликнула я, стараясь говорить погромче, чтобы кое-кто, подслушивающий сейчас под дверью, точно меня услышал. – Мразь! Каналья! Мерзавец, каких свет не видывал!

Я остановилась лишь тогда, когда мой словарный запас поисчерпался, и перевела дух. Служанка как раз заканчивала поправлять украшавшие платье кружева и воротник.

– Ничего, он еще ответит! – многообещающе произнесла я. – Он свое получит, не сойти мне с этого места! Ты – свидетельница! – Я на мгновение изволила обратить внимание на служанку. – Кэмерон Эстли еще вылетит из этого замка! Он горько пожалеет о том, что посмел так со мной обойтись. Не будь я Инесса Антего!

Служанка, закончившая приводить в порядок мой наряд, почтительно склонила голову. Я оглядела свое платье, решительно тряхнула головой и расправила плечи.