В это время Сен–Мар был назначен комендантом Экзильской крепости, где после смерти герцога де Ледигьера образовалась вакансия. «Его величество, — писал Лувуа, — желает, чтобы двое заключенных, находящихся в распоряжении Сен–Мара, были бы перевезены к месту его нового назначения с той бдительностью, какая имела место в Пинероле».

Кто же из числа «пяти» воспользовался привилегией, если можно так выразиться, последовать за г–ном де Сен–Маром? В другом письме Лувуа замечает, что заключенные, которые будут сопровождать Сен–Мара, «достаточно значительные личности для того, чтобы не передавать их в другие руки». Впрочем, он уточняет, что эти двое — из нижней башни. В нижней башне находятся, с одной стороны, Маттиоли и сумасшедший якобинец, а с другой стороны, Доже и Ла Ривьер.

Кто же из них Железная Маска? Сен–Мар проливает свет на этот вопрос в своем письме аббату д’Эстраду от 25 июня 1681 г.: «Лишь вчера я получил от губернатора Экзиля провиант и два миллиона ливров жалования. Мне оставляют двух моих лейтенантов; я также увезу отсюда двух типов, которые упоминаются не иначе, как «господа из нижней башни». Маттиоли останется здесь с двумя другими заключенными. Вильбуа, один из моих лейтенантов, будет охранять их».

Важная информация: Маттиоли не сочли «достаточно значительным», чтобы сопровождать Сен–Мара». Последующие письма Лувуа дают понять, что Дюбрей, так же как и Маттиоли, остался в Пинероле. Следовательно, два «типа», увезенные Сен–Маром, — это Доже и Ла Ривьер, оставшиеся «обитатели нижней башни».

Грозная Экзильская крепость находилась недалеко от Пинероля, всего в каких‑то 12 лье. Она возвышалась над Дорийской долиной, на крутом холме. Как и в Пинероле, четырехсторонний донжон с угловыми башнями. Одна из стен называлась «башней Цезаря». Там Сен–Мар и решил разместить Ла Ривьера и Доже.

Лувуа напомнил Сен–Мару, что «необходимо следить за тем, чтобы между заключенными в Экзиле, которых называли в Пинероле узниками из нижней башни, не было никакого общения». Надо было «принять все меры предосторожности так, чтобы Вы могли гарантировать его величеству, что они не будут говорить не только ни с кем из посторонних, но и ни с кем из гарнизона Экзиля». Сен–Мар успокоил министра: «Никто с ними не говорит, кроме меня, моего офицера, священника г–на Виньона и врача из Пражеласа (шесть часов езды отсюда), который общается с ними только в моем присутствии».

Требуемые предосторожности стали чрезмерными, когда в 1683 г. Лувуа запретил исповеди, за исключением случаев «опасности близкой смерти». Эта опасность для одного из заключенных возникла в 1686 г. вследствие водянки. Сен–Мар сообщил о его смерти Лувуа 5 января 1687 г.

Кто же был этим умершим — Доже или Ла Ривьер? Сен–Мар этого не говорит.

Едва только тело было предано земле, как Сен–Мар получил благую весть: король поручил ему управление островом Святой Маргариты. Какая радость после Экзиля, где комендант томился от тоски! Естественно, что его неизменно сопровождали его, так сказал, личные заключенные, как и прежде — «значительные»: «Я отдал настолько строгие приказания относительно охраны моего узника, что могу Вам за него отвечать своей головой, даже моему лейтенанту я запретил разговаривать с заключенным, что неукоснительно выполняется. Я думаю, что при переезде на острова Святой Маргариты лучше, чтобы заключенный находился на стуле, вокруг которого будет накручено темное полотно, так, чтобы ему было достаточно воздуха, но он не мог бы ни с кем разговаривать во время пути, даже с солдатами, которых я выберу в качестве сопровождающих, и чтобы никто не мог его видеть; этот способ кажется мне более надежным, чем носилки, которые могут порваться».

30 апреля 1687 г. Сен–Мар прибыл на остров Святой Маргариты вместе со своим узником. Все шло благополучно до тех пор, пока узник не начал задыхаться. На остров он приехал полумертвым. Но результат был достигнут: «Я могу Вас уверить, ваше высочество, что никто его не видел, а тот способ, посредством которого я перевез его на острова, привел к тому, что каждый пытался угадать, кто бы мог быть моим заключенным…»

Здесь можно увидеть истоки легенды. Излишняя предосторожность, в глазах публики, подчеркивала важность узника. Вполне вероятно, что эта важность могла быть преувеличена. Сен–Мар подчеркивал этот факт в своих сообщениях после прибытия Эсташа Доже в Пинероль. Он написал: «Многие считают здесь, что это маршал Франции…» В апреле 1670 г. из Пинероля о том же Доже: «Находятся слишком любопытные люди, которые спрашивают меня о моем узнике относительно того, почему я принимаю такие строгие меры для обеспечения безопасности, в ответ на это мне приходится сочинять всякие небылицы, отчасти для того, чтобы посмеяться над любопытствующими».

Уже после девяти месяцев пребывания на островах Святой Маргариты Сен–Мар мог сообщить Лувуа: «Во всей этой провинции говорят, что мой узник — это г–н де Бофор, остальные считают его сыном покойного Кромвеля».

До 1690 г. давнишний узник Экзиля был единственным узником на острове. Затем его соседями стали протестантские священники, жертвы отмены Нантского эдикта. Один из них все время писал что‑то на всем, где только было возможно: стенах, белье, посуде. Благодаря этому, без сомнения, и родился анекдот о серебряном блюде, найденном рыбаком, на котором Железная Маска раскрыл тайну своего происхождения.

В 1691 г. умер Лувуа. Сын его, Барбезье, занял его место. И уже через месяц после смерти своего отца Барбезье написал Сен–Мару, и первое его указание касалось того же узника… Более того, это послание содержит одно уточнение, которое позволяет установить личность этого узника: «Когда Вам будет что сообщить мне относительно узника, которого Вы охраняете уже более двадцати лет, я прошу Вас принимать те же предосторожности, какие Вы принимали при г–не Лувуа».

«Узник, которого Вы охраняете уже более двадцати лет»: эта фраза никоим образом не может быть отнесена к Ла Ривьеру. А Доже, арестованный в июле 1669 г., уже двадцать два года находился в заключении.

Единственно возможный вывод: человек, скончавшийся в Экзиле, был Ла Ривьер. А человеком, привезенным на острова Святой Маргариты под темным покрывалом, был Доже. Доже — это единственный узник, которого Сен–Мар не покидал с самого Пинероля. Единственный, которого сочли «достаточно значительным», чтобы не выпустить его ни на миг из‑под надзора королевских тюремщиков. Единственный, кем Барбезье занялся сразу после своего прихода к власти.

В 1694 г. покой острова был нарушен: прибыли лица, без которых Сен–Мар уже не мог жить: тюремщик часто привязывается к своим заключенным. Барбезье решил, что узники, оставшиеся в Пинероле, должны быть перевезены на острова. В январе того же года один из старейших узников Пинероля — монах — скончался. Двое выживших, Дюбрей и Маттиоли (последнего сопровождал слуга) присоединились к достопочтенному г–ну де Сен–Мару.

Барбезье, по своему обыкновению, предоставил тюремщику подробные инструкции. Перемещение было поручено г–ну де Лапраду: так как «нежелательно уезжать из Пинероля прежде, чем туда приедет охрана и, кроме того, узники должны быть перевезены поочередно, надо, чтобы Вы обеспечили возможно быструю отправку охраны и приготовили подходящее место, куда Вы поместите узников по прибытии; поскольку Вы знаете, что это более важные узники, по крайней мере, один из них, чем те, которые уже пребывают на острове, Вы должны поместить их в наиболее надежные места заключения».