В основе изначальной стратегии Путина лежал прагматизм: решать вопросы выживания страны.

В Федеральном собрании впервые за постсоветское время удалось обеспечить работающее пропрезидентское большинство. Именно благодаря этому появились в России право собственности на землю, налоговая система с плоской 13-процентной шкалой подоходного налогообложения, начала создаваться нормальная социальная инфраструктура.

В основе стратегии Путина в области федеративных отношений лежали приведение нормативной базы регионов в соответствие с федеральными законами и Конституцией, что было сделано с помощью нового властного института — полномочных представителей президента в семи федеральных округах. Через полпредов также удалось вновь замкнуть на Москву действующие на местах органы федеральной исполнительной власти, которые в 90-е годы оказались под прямым контролем губернаторов. Был запущен процесс укрупнения некоторых субъектов федерации. Самый спорный этап федеративной реформы был связан с переходом от прямых выборов губернаторов к их избранию законодательными собраниями субъектов Федерации по представлению президента. Эксперимент, начатый Ельциным во время выборов в 1996 году для привлечения на свою сторону ряда региональных руководителей, был признан неудавшимся.

Стимулирование создания партий шло через отмену запретов для представителей исполнительной власти состоять в партиях и — переход на выборы в Государственную думу по партийным спискам. Президент не видел проблем в существовании крупной доминантной партии — «Единой России», — позволяющей обеспечить консолидацию ядра провластного электората, управленческой элиты, а также проведение реформ и преемственность курса.

Экономическая программа Путина предусматривала увеличение ВВП вдвое за десять лет. В качестве практических мер президент называл укрепление и профессионализацию государственных институтов, дерегулирование и разбюрокрачивание экономики, создание долговременных налоговых стимулов, сокращение избыточных социальных обязательств, регулирование тарифов инфраструктурных монополий, достижение полной конвертируемости рубля, поощрение миграции в Россию из стран бывшего Советского Союза.

То, что команда Путина сделала для снижения налогов, введения частной собственности на землю, открытия экономики для глобальной конкуренции, проведения коммунальной, социальной, пенсионной и других реформ по многим направлениям шло заметно дальше замыслов реформаторов раннеельцинской поры. Вместе с тем стратегия Путина, особенно в годы второго срока его президентства, предполагала сохранение или даже усиление государственного контроля за некоторыми стратегическими отраслями, над топливно-энергетическим комплексом. Была сделана ставка на создание крупных государственных корпораций и вертикально-интегрированных холдингов — Ростехнологий, Росатома, Объединенной авиастроительной корпорации, Объединенной судостроительной корпорации. Цель состояла в том, чтобы остановить развал высокотехнологичных отраслей, сохранить производственный потенциал за счет централизации управления, собрать формально принадлежавшие государству разрозненно неуправляемые активы, зачастую потерявшие связь с научными и конструкторскими центрами.

Одновременно Путин направил крупнейшему бизнесу несколько однозначных «посланий»: платите налоги и проявляйте социальную ответственность; федеральная политика — дело Кремля; среди олигархов святых нет. Гусинский и Березовский были вынуждены покинуть страну. В 2003 году настанет очередь Михаила Ходорковского, чья повышенная политическая активность вызвала повышенный интерес правоохранителей к действительно топорным схемам ухода от налогов, которые применяла его компания «ЮКОС».

Восьмилетний экономический рост — самый быстрый в Европе, — привел к резкому росту залоговалютных резервов, бюджетного профицита, средств стабилизационного фонда. Но Путин проявлял себя как сторонник бюджетного консерватизма, не санкционируя масштабных расходных программ. «Управление экономикой России под руководством Путина было предметом постоянной критики на Западе из-за того, что воспринималось как усиление государственного контроля над бизнесом, — писали руководители Third Millennium Russia Fund Джон Коннор и Лоренс Милфорд в 2008 году. — Хотя это было правдой в отношении некоторых секторов экономики, особенно, природных ресурсов, это было далеко не правдой в отношении всей экономики. Российская экономика сегодня более приватизирована, чем большинство развивающихся рынков мира и чем некоторые из западноевропейских стран, как Италия или Франция. Под руководством Путина Россия явила один из самых консервативных примеров фискальной политики среди развивающихся рынков, если не во всем мире»[440]. По итогам 2007 года Россия опередила Италию и Францию по размеру ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности, и вошла в семерку крупнейших экономик мира[441]. Стратегия-2020 предполагала прорыв России в первую пятерку экономик мира. Страницы газет и отчеты инвестиционных фондов пестрили самыми радужными прогнозами развития.

Путина отличал очевидный акцент на укрепление непосредственных атрибутов силы государства — армии, спецслужб, правоохранительных органов. В оборонной реформе во главу угла была поставлена профессионализация Вооруженных сил, понимаемая как усиление профессиональных частей постоянной боеготовности. Упор сделан на компактные и мобильные спецподразделения и развитие сил сдерживания как абсолютного гаранта безопасности страны, имеющей относительно слабые обычные вооруженные силы и вооружения. Существовало понимание того, что от угрозы террора и оргпреступности могут защитить только собранные спецслужбы и правоохранительные органы, для чего предусматривалось резкое увеличение материального содержания, техническое переоснащение, улучшение межведомственной координации.

Отдавая отчет в относительном ослаблении потенциала страны, Путин проводил независимую, активистскую, многовекторную политику прагматичного «отца нации», озабоченного вместе с тем величием этой нации.

В системе приоритетов на почетном месте были страны СНГ, в отношениях с которыми центральной оставалась концепция разноскоростной интеграции. В отношениях со странами Запада Путин был готов настолько тесно сближаться с ними и их организациями, насколько Запад готов был сблизиться с Россией. Был придан импульс сотрудничеству с Европейским союзом, что проявилось и в создании механизмов саммитов Россия — ЕС. Путин пошел, несмотря на возражения многих, на размораживание отношений с Североатлантическим блоком, прерванных после бомбардировок Югославии. Установив взаимопонимание с парламентом, президент добился ратификации важнейших соглашений — СНВ-2, Договора о запрещении ядерных испытаний, — которые без движения несколько лет лежали в парламенте при Ельцине. Получило серьезный импульс стратегическое партнерство с Китаем и Индией.