Поняв, какой эффект этот своеобразный балет оказывает на юную гостью, Абакум громко свистнул, и рой мгновенно прилепился к стене элеватора, образовав живую надпись, гласившую: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЮНАЯ ЛУЧЕЗАРНАЯ!

— Ой, Абакум! И что это?

— Это значит, что мои Невиды тебя приветствуют, разве не видишь? — широко улыбнулся Чародей.

— Твои кто?

— Невиды. Это вовсе не насекомые, вопреки твоему первому впечатлению, а крошечные существа, похожие на летучих головастиков. На самом деле это идеальные маленькие крылатые хамелеоны, которые могут принимать любой цвет. Смотри!

На стене уже не было никаких следов роя. Но миг спустя образовалась новая картинка: лицо Оксы в окружении разноцветных огней фейерверков! Девочка засмеялась.

— Круто!

— Знаешь, художественное творчество — это не основное их предназначение, — пояснил Абакум. — В первую очередь, Невиды служат для создания покрова невидимости Лучезарных, которые могут, пользуясь ими, проходить незамеченными.

— Я могу попробовать? — тут же загорелась Окса.

— В свое время да, сможешь, — лаконично ответил Абакум.

— Да здесь настоящий тропический лес! — Окса огляделась по сторонам. Вдоль стен шла лестница, позволявшая спуститься на землю, туда, где росла большая часть растений, которых здесь было великое множество.

После первых, не очень приятных моментов, организм девочки приспособился к повышенной влажности, и она попала под чары этого поразительного места. Окса всегда подозревала, что на элеваторе Абакум много чего прячет. Но видеть своими глазами огромные зеленые насаждения, болтавшие между собой, как кумушки за чаем, — от этого глаза на лоб полезли бы и у самой опытной Юной Лучезарной! Некоторые из растений стояли прямо на полу, другие — на деревянных столах, третьи висели на лестничных перилах. Окса узнала Горанов, несколько штук пристроились в горшках на огромном столе. Малыши, скорее всего…

Когда девочка приблизилась, самая большая Горанова — мамаша, наверное, — отчаянно затряслась.

— Кто идет? Это незнакомка! Незнакомка, которая заразит нас болезнями! Бактериями! Вирусами! Но куда смотрят Кульбу-горланы?! Здесь чужачка! Тревога! ТРЕВОГА!

Подошедший Абакум погладил растение, что-то тихонько ему сказав, но Окса не расслышала, что именно. Во всем элеваторе поднялся переполох, слышался лишь разрастающийся шелест листьев и шепоток. Шум рос и рос и превратился в сущий тарарам.

Растения склонялись одно к другому, чтобы передать сообщение, пока одно из них, самое большое, восседавшее в огромном горшке, не издало громкий крик:

— Это Юная Лучезарная! ЭТО ДОЛГОЖДАННАЯ!

Гвалт прекратился, чтобы возобновиться через пару мгновений. Растения хлопали листочками, как цимбалами.

— Они аплодируют, — шепнул Абакум на ухо Оксе.

Девочка покраснела, не привыкнув получать овации от растений, и благодарно им поклонилась.

— Это здоровенное зеленое — просто отпад! Что это?

Абакум, прежде чем ответить, снова свистнул, требуя тишины, и растения тут же перешли почти на шепот.

— Вижу, ты заметила мою Центавру! Да уж, ее трудно не заметить! А ведь она еще не достигла зрелости. Через несколько месяцев она поднимется до пяти метров в высоту.

— Она вроде как управляет остальными, нет? Растение-шериф, — заметила Окса, с любопытством рассматривая Центавру.

— Ты почти права. Центавра в первую очередь регулирует атмосферу, добавляя или водных испарений, или углекислый газ по мере необходимости. Но это не единственная ее функция… Может, ты заметила, что у наших существ разные характеры. Ну, так с растениями то же самое, с той лишь разницей, что они неподвижны и привязаны к определенному месту. Все они обладают некоторыми способностями, но умение передвигаться не из их числа. Так что в случае конфликта с растениями несколько сложнее управиться. И тогда Центавра берет на себя роль посредника, успокаивая горячие головы. Видела, как она только что всех построила?

— Да, сразу видно, что она сильная! А это что, совсем хрупкое? — Окса подошла к растению с тоненькими длинными стебельками, на кончиках которых распустились нежные сиреневые цветочки.

— Это Нобилия. Пестик ее цветков вырабатывает золотистую пыльцу, которую используют для изготовления ослепляющего Гранока.

Нобилия наклонила один из своих длинных стебельков и тихонько погладила кончиками руку Оксы. Застигнутая врасплох, девочка дернулась и отшатнулась. Потом, заметив ободряющую улыбку Абакума, снова подставила растению руку. Нобилия затряслась, кудахча от удовольствия.

Чуть подальше еще одно растение, густое и кудрявое, старалось обратить на себя внимание девочки, размахивая во все стороны листочками. Окса с любопытством приблизилась, и оно, выражая свою радость пронзительными криками, тут же обвилось вокруг ее запястья.

— А это Пульсатилла, — представил Абакум. — Растение с весьма живым темпераментом, как ты видишь! Я обнаружил ее полезные свойства уже после Великого Хаоса, изучив те жуткие Граноки, которыми Изменники пользовались как оружием…

— Черные Шары? — уточнила Окса.

— Да, в частности Ледоцинт, который превращает части тела в стекло, как ты уже видела у несчастной Куропатки Леомидо. Пульсатилла позволяет сделать противоядие, сводящее на нет результат воздействия Ледоцинта. Именно его и дала Драгомира Куропатке, и та смогла выздороветь.

Пульсатилла по-прежнему держала Оксу за запястье и явно не собиралась его отпускать.

— И еще одно: это растение очень ласковое. Но ты и сама уже это поняла… Пульсатилла, может, все-таки вернешь мне Оксу? Я хочу ей кое-что показать.

— Давай, латук, отпускай Юную Лучезарную! — вмешался Геториг, со всей силы потянув за стебель, обмотанный вокруг запястья девочки.

— Я не латук, слышишь, ты, Волосан! — возмутилась Пульсатилла. — Я очень полезное и благородное растение, Хозяин так сказал! И мне нужна любовь, чтобы расцветать! Тут кто-нибудь знает, что это такое? Любовь!

Абакум наклонился к Оксе, что-то шепнувшей ему на ухо.

— Ну, конечно, можешь!

Тогда Окса наклонилась к Пульсатилле и легонько чмокнула ту в самый большой из листочков. Растение тут же освободило запястье девочки и испустило довольный вздох, взбудораживший ее соседок.

Абакум воспользовался этим весьма трогательным моментом, чтобы быстро утащить Оксу на небольшую антресоль, расположенную на полувысоте элеватора. На маленькой платформе находилась мастерская с рабочим столом, заваленным инструментами, и огромным шкафом с выдвижными ящиками, как у Драгомиры.

Абакум предложил Оксе сесть в шезлонг, а сам устроился рядом в кресле-качалке.

— Ну и ну! — серые глаза Оксы были круглыми как плошки. — Растение, которое испытывает и выражает эмоции, с ума сойти! А в Эдефии все такое?