— Леур, барьер снять — злобно прострекотал я — шар света под потолок.

Последнее время, меня всё больше и больше раздражает общая бесполезность подчиненных. Что десяток лет назад, так и прямо сейчас. Трусливые, вечно надеющиеся на несбыточное благоденствие неизвестно от кого. Толи Великий Антерос должен вручить им оружие С ранга или может сама Система одарить сотней очков характеристик. А может, я просто раздражён своей личной слабостью. И наверное, прекрасно это понимаю в глубине души. Потому что если быть откровенным с самим собой, то у меня не было ни то чтобы шанса победить чудовище D ранга, полагаясь на свои навыки, но и даже сбежать от него было несбыточной мечтой.

Наконец шар света вспыхнул у меня за спиной, и стало, понятно, что мой драгоценный, да и что там говорить, воплощающий большие надежды на будущие, экзокостюм получил сильные повреждения. Как я смог сдержать ярость и не поубивать своих же подчиненных, в приступе неконтролируемого бешенства, ответить будет сложно. Костяной ужас с большим энтузиазмом поработал своими огромными клыками, пытаясь разгрызть такой крепкий экзокостюм. И ему это вполне удалось. С десяток новых пробоин, причём несколько сквозных, на всей поверхности броневого покрытия и даже две крупных трещины на лицевом забрале.

К своей чести могу сказать, что смог успокоиться уже через пару минут, вдоволь изрубив давно уже мёртвые кости гигантской химеры. Несмотря на окончательно испорченное настроение, я кое-как перетащил останки Костяного ужаса к входу в мою каверну, создав тем самым практически не преодолимый затор. Думаю, даже небольшая песчаная химера не сможет быстро проскользнуть сквозь клыкастую пасть, усеянную бесчисленным количеством острейших клыков. И как только эта огромная тварь смогла пролезть в это небольшое ответвление, уму непостижимо.

Глава 32.1 Это не мечты, это явь. Леур.

Кровожадный монстр, то появлялся в моём поле зрения, то исчезал на несколько мгновений. Голова почему-то отказывалась двигаться, только глаза с большим трудом слушались меня. Всё вокруг начал заполнять едкий, отчего-то приторно сладкий, кровавый туман. Мои товарищи словно бы и не замечали противоестественности происходящего вокруг, весело обсуждая буквально какую-то ерунду. И действительно, когда позади тебя эта тварь, похожая на ужас любого гоблина, невероятно правдоподобная, едва ли не сошедшая со страниц детских книжиц. Разговор о достоинствах какой-то жрицы любви, звучат совершенно неуместно. А ведь это был точно Арах, воплощение ужаса любого гоблина. Множество его глаз горели кроваво красным огнем, словно щели в огромном черепе, лишь слегка скрывая демоническое пламя, что находящиеся внутри.

Иллюстрация. Взгляд из самой Бездны.

Он вырывал своей когтистой лапой сердца у моих товарищей. И сразу же с аппетитом вгрызался в ещё живую, бьющуюся плоть. Кровь стекала по шеи, а он, запрокинув свою огромную голову, смаковал каждый кусочек. Я пытался кричать, предупредить воинов из моей сотни, но из горла не смог вырваться даже хрип. А солдаты продолжали вести себя так, словно бы не замечали, как из кровавой хмари, прямо в их рядах возникает Арах. Чудовище, уже полностью изгвазданное кровью гоблинов, продолжает жестоко убивать их, одного за другим.

Чем ближе он подходил ко мне, тем сильнее я пытался заставить своё тело, хоть как-то пошевелиться, прилагая какие только возможно силы. Но лишь глаза, могли продолжать смотреть. Арах же, после каждой новой жертвы начинал всё азартнее и веселее улыбаться. Он, подбираясь к очередному гоблину, хищно скалил свою пасть, облизывая густую, ярко алую кровь, с отточенных до бритвенной остроты клыков. Сердце внутри меня, отчётливо заходилось бешеными ударами, словно пытаясь вырваться из груди, не смотря ни на что. Перед глазами накатила кровавая пелена, в висках набатом били колокола. Страх был такой силы, что не пожелал бы и самому злейшему врагу. Что там говорить, Даже старому десятнику не пожелал бы такого.

И тут в моей голове, словно что-то взорвалось. Старый десятник, а ведь это он. Не Арах, нет. Это старый десятник. Этот монстр, покрытый кровью гоблинов уже с головы до ног, Ирчин Злобный. Узнавание не ослабило мой страх, нет, всё стало только хуже. А он уже был так близко, совершенно не обращая внимания на льющиеся из моих глаз слезы, находясь всего-то в пяти шагах, монстр приготовился к очередному прыжку. Я захрипел что было сил, пытаясь преодолеть немоту, пытаясь выдавить из себя хоть что-нибудь.

— Господин Ирчин, не убивайте меня, прошу, умоляю, пощадите — вырвалось, наконец, из моего рта.

И он остановился. Посмотрел прямо в мои глаза. В его взгляде не было и капли сожаления или сочувствия. Нет, там плясал только огонь безумия.

— А зачем ты мне нужен, мелкий маг Леур.

Я хотел ответить, возразить. Возможно, переубедить. Ведь маг может лечить. И щиты, я могу ставить щиты. Но старый десятник не дал мне проронить, не единого слова, сам продолжив с трудом сдерживая гнев, говорить.

— Все поменялось, теперь больше нет нужды притворяться добрыми гоблинами. Больше нет командиров, нет и законов, вообще никаких. Теперь только ты и Система, и больше никого. Мы свободны делать всё, на что только хватит сил. Да и подумай сам, тебе просто нечего мне предложить взамен на мою защиту. Ты ничтожество и в этом мёртвом мире, охранять тебя накладней, нежели получить с твоего трупа ОС и карту навыка.

Последние слова старый десятник заканчивал уже с предвкушающей улыбкой, подходя всё ближе и ближе, медленно занося клинок для удара. Я закрыл глаза, не сумев посмотреть своей смерти в лицо.

— Леур, барьер — старый десятник изменился в лице и взревел настолько громко, я даже не сразу понял, что он сказал.

Но рефлексы вбитые годами службы, давали о себе знать. Магический барьер возник буквально в следующее мгновение. А я всё ещё растерянно пытался открыть глаза, но почему-то сделать это никак не удавалось. Дернувшись подняться на ноги, неожиданно оказался привязан к полу. Всего на мгновение, отвлекшись на связывающие меня путы, я пропустил момент удара по магическому щиту. Воздействие было огромной силы, около половины резерва пропало в один миг. Вместе с этим вспышка ударила по глазам нестерпимой болью. Казалось яркий свет всего за один удар сердца смог выжечь мне зрение. И я снова перестал что-либо видеть.

Паника овладела мной на некоторое время. Дерганые попытки разорвать пленившие меня путы, сменялись судорожной возней, пытаясь избавиться от боли в глазах. И даже тяжелые, звенящие удары, совсем рядом, не привели меня в осознанное состояние, а