Мы переночевали дома, а рано утром погнали в Ганновер: я на «ауди», Войцик на своей «тойоте». Машина она — чужая или своя — все родная, а хорошая машина — родней не бывает. А эта!.. Сто девяносто пять идет, как только проснулась, или как не только проснулась, или как еще не проснулась… Черт! Наехала стерва на мою мысль… Короче, «ауди» — из первых рук. Вам этого мало?

Заезжаем на автобазар в Ханофе. За нами сразу же толпа, мы едем, а она бежит — это приятно! Мы только встали в ряд, подбегают и русские, и турки, может, и чеченцы — все черные. За сколько? Я говорю Войцику:

— Сколько возьмем?

— Может, десять?

Я советую:

— Бери больше!

А он, дурак, при людях со мной торгуется:

— Рыжий! Это много, никто не возьмет.

А со всех сторон уже тянутся руки (теперь хрен бы так потянулись, теперь машины для Востока больше крадут, а тогда — столько рук!), еще бы: климанлаге, серво на руле — модерн! Один мужик вынимает из кошелька десять кусков и пятьсот марок сверху:

— Держи! Я здесь живу в Германии, будешь рядом — заходи.

Мы рады: пять тыщ пятьсот за десять минут! Нехило! Разворачиваемся, и домой.

На автохаус залетаем, как русские танки в Берлин. С победой! Нет, с Победой с большой буквы! А там уже нас встречает много народу. Как, блин, русские танки в Праге, в шестьдесят восьмом году. Оп-ля! Две полицейские машины, какой-то чувак из финансамта, тот вчерашний хирург, и рядом трясется зеленый Хаки… ну, Хаки зеленого цвета, как еще сказать. Хакибератор полностью зеленый, как простуженный или отравленный, весь позеленевший. А Олофа, другого бератора, и Мили, хозяина, рядом нет, они где-то по цехам спасаются.

Зато полицаев аж пять. Здесь любят съезжаться по тревоге все, кому делать нечего. На трассе видел аварию: столкнулись две машины, но все живы, все два человека. Но их нужно выпиливать из обломков. Так спасать их приехали из десяти городов и сел, со всей округи, с сиренами, с мигалками. Одних «кранкенвагенов» шесть штук да пять полицейских «опелей», да столько же пожарных. А вверху еще вертолет подвесили, чтоб пургу гнал. Такую пробку сделали — труба! Операция «X»! И пока все не съехались, никого не выпиливали, только все время интересовались, живы они еще или уже нет. Мертвого всяко выпиливать проще. Но те, что подъезжали, времени тоже зря не теряли: пожарники собирали обломки, полицаи разгоняли публику, а врачи уговаривали пострадавших не засыпать. Словом, дурдом!

Мы с Войциком ходили по автохаусу, как новые клиенты. Вроде подыскиваем себе авто. Хаки нас заметил. Подбежал.

— Войцик! Где «ауди»?

— Мы его продали. Как договорились.

— Как продали?

— Так продали! А что, жениться на ней? Вот ваши пять кусков. Мы в расчете.

А Хаки как не свой:

— Я не хочу деньги, верните машину! Клиент требует обратно свою машину!

— Это твои проблемы! Машины уже нет. Вот, дай ему еще сто марок на бензин, лично от нас, за моральный ущерб. О’кей?

— Езжайте и срочно заберите назад «ауди»!

— Хаки, — вмешиваюсь, — куда ехать? Мы что, следопыты? Ищите по отпечаткам пальцев на купюрах. Но кто ее вам вернет? Она ж не краденая. Все честно, как в Польше.

А дело было так. Этот доктор сел на новую «браву» и поехал домой похвастаться перед родней. Проехал пять километров — машина заглохла, намертво. Кто покупает новое на ночь глядя? Ну, этот гад, лучший враг нашего автохауса «Фиат», снимает номера, вызывает по «хэнди» такси, все за счет Мили. Это же проба-фарт, две недели машину можно вернуть без всяких проблем, а тебе должны вернуть твою. Хрен теперь вернешь. Но откуда Хаки знать, что совсем новая «брава», гордость «Фиата», чья реклама не сходит с экрана, с нулем на спидометре, заглохнет на первом же повороте? Я его понимаю. Это же какой-то запредел! Очевидное-невероятное! Такое несмываемое жирное пятно…

Утром мы приехали на ганноверский автобазар. А доктор на автохаус.

— Я не хочу ваш «фиат», я хочу мою «ауди»!

Хаки сперва ничего не понял:

— Минуточку! Мы сейчас вам другую подберем.

— Майн либер Готт! Я вообще теперь не хочу «фиат», я хочу «мерседес». Где моя «ауди»?

Мужик обошел весь автохаус — keine!

Он звонит в полицию и почему-то в финансамт:

— У меня украли машину прямо с автохауса. Я не хочу их хорошую новую, пусть вернут мою старую, хреновую.

Примерно так. На «Фиате» все поразбежались, мы с Войциком тоже хотели, но не смогли — так ржали! Наконец нашелся Мили, хозяин, и вместе с полицаями, с хреном из финансамта и Хаки доктора уговорили. Смотрите как: мужик получил «фиат-бербета», спортивный, цена сорок две тысячи марок — мечта шпиона! И за сколько? Всего за восемнадцать, а иначе — суд, и кранты автохаусу.

Как все чудесно сошлось! А если бы мы не успели продать «ауди»? Разве б Хаки позеленел? А Мили забился в смотровую яму? А доктор бы уехал на новой «бербете» почти задаром? Мы с Войциком себя даже зауважали, а Хаки с Мили отстегнули сто марок сверху. Ну, те, что хотели дать тому доктору, за моральный ущерб.

Я и в Польше — как дома. Войцик меня познакомил со всей своей родней: очень сердечные, открытые люди. Мама Войцика, как меня увидела, сразу открылась:

— О! Рыжий жид!

Не! Жид по-ихнему — просто еврей. Ни хрена обидного! Им же не обидно, что они поляки, хотя тоже хорошего мало. Так я на жида никак не отреагировал, а чтобы это было заметно, стал насвистывать их любимый гимн: «Еще Польска не сгинела, но дала уже душок!».

Без слов, конечно, им и так все понятно. Мы не в Варшавском гетто. Верно? Но этот «жид» меня очень развеселил, а то я всю дорогу нервничал. Только выехали из Пюрмонта, по радио объявляют: «Внимание всем! На трассе водитель-самоубийца!».

При чем тут я? Я только-только тронулся. У меня что, СПИД? Куда мне торопиться? Здесь же все делается по-людски, так немцы считают и те русские, которые еще в Германии не были.

Все по-людски, не то что на Украине. Там тормоза отказали или руль заклинило, короче — писец! Но есть еще две-три минуты… Ну, дурак пытается переключиться на ручное управление, тормозит ногами, орет и закрывает глаза, а всякий порядочный украинец звонит в милицию и делает официальное заявление: мол, раз уж все так круто вышло, кончаю жизнь самогубством в знак солидарности… ну, с бастующими шахтерами Донбасса и требую отставки правительства. Шоб чему-то свой писец посвятить. Позвонить можно по «хэнди» или из ближайшей телефонной будки. Я не пробовал, но говорят, что некоторым это удавалось.

Нет, никаких личных просьб, такие заявления ментами не принимаются и не регистрируются. И никто с тобой торговаться не будет, и в обмен на твою жизнь ни хрена хорошего не даст. Заявку передадут куда следует: шахтерам там или в отдел по связям с обчественностью при президенте, дорогу перекроют ежом, и кончай як хош. А пугать людей на трассе зачем же? Они и сами обо все узнают в свое время.