Но всё это мне предстояло узнать гораздо позднее, сейчас же я, не пряча глаз, напрямую смотрела на из'сирца, мужчину к тому же.

Профессор сделал глубокий вздох, его ледяные глаза, казалось, зажглись внутренним огнем и я, искренне недоумевая в чем провинилась, с ещё большим упрямством решила, что ни за что глаз не отведу. 'Глаза прячут лишь те, кому есть в чем повиниться', некстати вспомнились поучения матери, когда она пыталась вызнать у нас с братом, кто съел остатки пирога.

— Каждый из вас в МАМ приходит учиться, — наконец произнес профессор Кирл, — и эта единственная причина по которой Вы, студентка, — последнее слово он буквально выплюнул мне в лицо, — сегодня не удостоитесь моего индивидуального внимания. И ещё одно, предполагается, что студенты, допущенные к обучению в Академии, обладают достаточным багажом знаний и умений. А также в состоянии подготовить все необходимое для того, чтобы процесс обучения проходил в соответствии с установленными нормами. Почему Вы посчитали для себя излишним приобрести необходимые принадлежности?

Стыд горячей волной разлился по телу. Хотя, казалось бы, чего я должна стыдиться? Того, что эти нелюди изолировали человечество не только территориально, но и от всеобщего развития? Или, быть может, того, что не встреть я в свое время Орэна, то так бы и думала, что гусиными перьями лишь подушки и можно набивать? Нет уж, голубчик Кирл, это Вам должно быть стыдно, что люди настолько отстают от вас! Что 'мы' не знаем последних новшеств, даже таких простеньких, как эта странная 'палочка', которой так легко и быстро можно писать!

— Должно быть, потому, что подобные вещи в человеческих землях не достать? — легко предположила я.

— Тогда почему я вижу стилос у вас на столе?

— Не знаю, — ещё бы знать, что такое этот 'стилос', и почему он его видит у меня на столе?!

— Вот это — стилос, — сказал Кирл, будто бы говорил с умственно отсталой, поднимая со своего стола 'палочку', которой писали остальные. — Теперь посмотрите, есть ли он на вашем столе?

— Да, — мне не было нужды смотреть, я помнила, что аловолосый соседушка оставил его на моей парте. Это ж надо так меня подставить! Добродетель, тоже мне!

— Тогда подойдите, к шкафу, что как раз за вашей спиной, достаньте оттуда вот такого вида дощечку, — он поднял со стола тонкую черную пластинку, — и впредь записывайте на ней все свои лекции. У меня слишком тонкий слух, чтобы несколько часов к ряду слушать создаваемый вами скрип.

Не говоря больше ни слова, стараясь успокоиться, я последовала его указаниям. Открыв створки шкафа, увидела целую стопку черных пластинок и, не задумываясь, ухватила ту, что лежала на самом верху. Поверхность оказалась совершенно матовой. Но красивая дощечка была непонятной в использовании.

Вернувшись на свое место, я украдкой бросила взгляд на записи и буквально приросла к ним взглядом. Ровным, каллиграфическим почерком было выведено следующее: 'Прислони большой палец по центру пластины, подожди несколько секунд, возьми стилос и можешь записывать'.

Подписи под посланием не было. Но отчего-то мне показалось, что я знаю, кто автор. Правда аловолосый не спешил выдавать себя, но, тем не менее, такая забота в ЭТОМ месте показалась странной, если не сказать, подозрительной.

— Да, хорошо хоть остальные знают элементарные правила, — сказал профессор Кирл и, не отвлекаясь более ни на кого, продолжил свою лекцию.

Стараясь производить как можно меньше шума, дабы не привлечь к своей персоне очередной порции ненужного внимания, я положила странную пластину прямо перед собой и приложила большой палец точно по её центру. По черной матовой поверхности пошла легкая рябь, а сама пластина поменяла цвет с черного на белый. Казалось бы, не первый год я пыталась изучать магию, но к подобному была совершенно не готова! Это была не просто магия, а магия 'разумная', заточенная в определенные рамки и с определённой целью! В то же самое время я ощутила, как тоненькая ниточка моей энергетической оболочки протягивается к пластине, и совсем маленькая часть энергии переходит в это чудо, придавая импульс к работе.

— Кр-р-руть, — не удержавшись, одними губами шепнула я.

Но, как оказалось, и этого было достаточно, чтобы меня услышали. Профессор Кирл запнулся на полуслове и с непередаваемым выражением во взгляде посмотрел в мою сторону.

— Надеюсь, когда Ваши восторги закончатся, Вы всё же начнёте работать, — голос его был холоден и невыразителен. — Есть две вещи, которые я не терплю в своих учениках: лень, — профессор выразительно поднял один палец, — и дурость! Я ненавижу глупость, и поверьте мне на слово, этого я никому не спускаю с рук. Не становитесь моим врагом, Эсса, — уважительное 'эсса' показалось в его устах последним из ругательств.

'Может, я и правда туповата?', как-то обреченно подумалось мне. 'А с другой стороны, мне всего шестнадцать, а я уже учусь на первом курсе МАМ, в то время как абсолютному большинству студентов уже за стольник перевалило! Да они в моем возрасте только на горшок привыкали ходить!' Такой ход мыслей придал уверенности. И дал возможность почувствовать себя если не гениальной, то где-то около того.

Вопреки самой себе я не стала обижаться на профессора Кирла, в чем-то он был прав…, наверное? Подсознательно я отнесла этого преподавателя к группе тех, с кем предстоит считаться, но ни капли страха не почувствовала. Зато Ким, должно быть, весь извелся бы от пустых переживаний, боясь сделать лишний вздох, чтобы не привлечь гнев профессора. Но не я. Только не теперь.

Когда за профессором Кирлом захлопнулась дверь, никто не спешил вставать с занятых мест. Ни один из присутствующих, не ринулся очертя голову в коридор, как делали это мы с братом после окончания занятий с Орэном. Студенты сидели, не шелохнувшись, будто им задницы клеем намазали. И вскоре стало совершенно понятным 'почему'. Все свободные столы в нашем классе буквально начали таять в воздухе, освобождая пространство. А в углу около южной стены появилась внушительная стопа жестких ковриков. Входная дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щелочку буквально просочилась юная, во всяком случае на вид, эльфийка. Невероятно стройная, практически воздушная, она была одета в обтягивающие ноги, срам-то какой, брючки и легкую полупрозрачную тунику. Её золотистые волосы были убраны в высокий хвост, открывая тонкие черты лица. Мужская часть класса с нескрываемым интересом воззрилась на новую преподавательницу, в то время как девушки, не пряча завистливых взглядов, придирчиво осматривали её с ног до головы.

— Добрый день, — елейным голоском пропела она. — Как вы, должно быть, уже знаете, на моих занятиях нам предстоит осваивать дыхательные техники. Эта дисциплина, несомненно, одна из важнейших. Если маг не умеет владеть дыханием, то он не умеет ничего! — тонкие брови эльфийки собрались на переносице, придавая её внешности какое-то детское очарование, нежели строгость. — Меня зовут Профессор Ил'лариэль. И я хочу сразу сказать, что для наших занятий вам придётся обзавестись формой. Особенно девушкам.