Последнее, что увидел Хэварт, как Бартолда отшвырнуло к стене, а потом тьма заволокла сознание, утопив Ламмерт во мраке, кажется, теперь уже совсем.

Горячая и давящая темнота окружила со всех сторон, она душила и утягивала за собой на самое дно, она не отпускала и держала крепко, пока где-то вдалеке не послышался знакомый аромат. Он заставил улыбнуться в этой темноте в мыслях, сладкий дурманящий разум запах фиалки. Его фиалки. Женский всхлип заставил вернуться, побороть обволакивающую тьму и вырваться из её тугих пут. Нежный тонкий голос стал ближе, совсем рядом у его лица, а следом Хэварт ощутил прикосновение тёплых нежных губ на своей щеке. Во рту сухо, в затылок стучала боль, в носу стоял запах гари и дыма. И Хэварт вспомнил всё, что случилось.

— Хэварт, очнись, прошу, ты слышишь? Хэварт! — родной голос взволновал кровь, разгоняя по венам толчками, заставляя задержаться дыханию.

Хэварт приоткрыл тяжелые веки, но смотреть было больно, чувствительные к свету зрачки сфокусировались плохо, язык тоже не слушался, чтобы ответить, что всё хорошо, что он слышит. Слышит...

Фабиана? Удивление пробило твердый панцирь, который его так крепко сковывал. Откуда она здесь взялась?

Хэварт оглядел расплывающимся взглядом помещение, затопленное рассеивающей пеленой смога и дыма, кругом жандармы и какая-то суета. Королевские жандармы здесь? Одни выносили кого-то в дверь, другие выводили схваченных наёмников.

Витлар! Толкнулось в грудь болезненным спазмом. Хэварт попытался подняться — оказалось, его кто-то держал. Попытка увенчалась полным провалом, всё тело будто вырубленное из камня — тяжёлое неповоротливое, но всё же целое.

— Лучше пока не спеши, — раздался голос Витлара рядом.

— Хэварт, как ты себя чувствуешь? — голос фиалки, как бальзам, вливал сил, заглушая боль, которая гуляла по всему телу.

Зрение вернулось окончательно, и он разглядел бледное, слишком бледное лицо Фабианы и заплаканные красные от слёз глаза. Она и в самом деле здесь, сидит перед ним на коленях, ему вовсе не грезилась. Он не умер.

Хэварт нахмурился, видя её напуганные такие большие и чистые голубые глаза, наполненные влагой, её бледно-розовые губы подрагивали. Фабиана, протянув руки, едва касалась его лица дрожащими пальцами. Он всё же приподнялся, притянул её к себе, так остро нуждаясь в ней, желая немедленно успокоить, лишь бы только она больше ничего не боялась.

— Не плачь, фиалка, всё хорошо. Всё закончилось, — голос прозвучал хрипло и слишком тихо, но Фабиана услышала.

К сожалению, его слова вызвали обратный эффект — фиалка разрыдалась, безутешно сотрясаясь в его руках, утыкаясь лицом в его плечо. Она испугалась за него, его нежная, ранимая фиалка, которой он не безразличен. Маленькая лгунья. Хэварт зарылся пальцами в её волосы, стиснул сильнее. Теперь он её никуда не отпустит.

— Попрошу Витлара, чтобы он создал с десяток артефактов и поставил на двери, чтобы ты не смогла никуда сбежать.

Фабиана затихла и, отстранившись, посмотрела в глаза, всхлипнула. В её лице столько боли, искренности и любви, что быстро бьющееся сердце стиснуло рёбрами. Хэварт притянул её к себе, поцеловал жадно и в тоже время ласково, чувствуя солёный вкус губ, понимая, как этого мало, как же хочется прижать её к себе и почувствовать полностью, сжал её затылок, притягивая к себе теснее, прикусил её губы, вбирая себя, чтобы сполна напиться ею. Распирающее желание вызывало стон боли, Фабиана поняла это по-своему, отстранилась торопливо.

— Я сделала больно? — с долей испуга спросила.

Хэварт горько усмехнулся. В груди, там, где билось сердце, действительно было больно и горячо.

— Да, в тот момент… — он перебрал её волосы, оглаживая шею, посмотрел в глаза, приближая своё лицо, — ...когда моя фиалка отказалась от меня.

Фабиана застыла. Всевидящий! Как же он соскучился по ней, по её мимике, по этому незапятнанному грязью взгляду, по её непосредственности!

Она вдруг тряхнула головой, на бледных щеках наконец-то появился лёгкий румянец.

— Это не так! Я... просто… я...

— Я знаю, — перебил её Хэварт, любуясь ею, лаская взглядом.

А на глазах фиалки вновь появились слёзы, заставляя Хэварта вдохнуть больше воздуха и сквозь боль расправить грудную клетку.

— Давайте выйдем отсюда, здесь столько дыма, что дышать нечем, — предложил Хэварт, глянув на Витлара.

Младший брат помог подняться, и всё же тошнота скрутила внутренности, и пришлось немного выждать, чтобы темнота перед глазами рассеялась. Фабиана прижималась к нему, осторожно поддерживая за пояс, кто-то из посторонних вызвался помочь, но этого не требовалась. Обойдя софу, которая ещё тлела, направились в коридор. Втроем спустились по лестнице во двор, полный королевских жандармов. Они добрались до одной из карет. Хэварт облегчённо облокотился на нее, не выпуская Фабиану из рук, прижимая к себе, полез в карман брюк, чтобы достать браслет и надеть его. Витлар в свою очередь вытащил из жакета что-то металлическое.

 — Благодарю, — протянул он Фабиане.

Это был её браслет. Хэварт вопрошающе посмотрел на неё, но всю ответственность Вит взял на себя, пускаясь в рассказ о том, как Фабиана побывала с ним в плену. Хэварт злился на себя — как так вышло, что он не заметил её на собрании? Признаться, он и не думал, что она явится туда, даже пусть и с Танором, которому не мешало бы голову оторвать за то, что оставил сестру без присмотра. Хэварт не сомневался, что его фиалка весьма проницательна и догадалась о тайне браслета, и как бы он ни злился, что подвергла себя опасности, но был благодарен, что она не позволила Витлару умереть.

А потом брат переключился на свои исследования, которые Хэварт до этого момента не воспринимал серьёзно, и только теперь понял, что парень действительно повзрослел. Хэварт узнал, что оптон может регулировать магию в теле, и не нужно носить эти браслеты — всего несколько грамм этого металла при взаимодействии с кожей способны обезопасить носителя магии. Более того, если носить оптон несколько дней, то без него можно проходить месяц и — магия будет вести себя спокойно. Хэварт был поражён и одновременно восхищен Витларом. Его долгие пребывания за книгами не были беспочвенными фантазиями, как считал Хэварт.

— Вот мы и встретились, — раздался со стороны знакомый голос.

Хэварт, напрягшись, повернулся.

Эммер прошел к карете, давая какое-то указание шедшему рядом с ним жандарму.

Мысли смешались, Хэварт не мог понять, каким образом эрн Лорей оказался здесь? Хотя уже Витлар упомянул, что жандармы во главе Эммера выследили Груно.

Лорей встал перед Ламмертом, посмотрев на него с хитростью и озорством, будто ничего не случилось.

 — Да, Ламмерт, не думал, что ты настолько… как бы это сказать правильно… способный, но я до последнего надеялся, что ты откроешь карты.

— А ты врал всё это время, прикидываясь, что ничего не знаешь?