К примеру, в данном городе или селе завелся хулиган или вор. Конечно, жители этих мест могут от него защититься. Но вот если преступник сбежит, тогда им будет нужна по­мощь всего населения страны, чтобы разыскать преступни­ка и вернуть туда, где он совершил преступление, для на­казания. Это — выполнение Законодателем его долга по за­щите неприкосновенности личности и имущества граждан. Другой пример. Граждане данного города или группы сел могут на собственные деньги построить больницу и нанять на работу врачей, то есть осуществить свою медицинскую защиту. Но подготавливать врачей и вести исследования по новым способам лечения рака или других болезней им бу­дет не под силу. Чтобы сосредоточить усилия всего насе­ления, нужен Законодатель. Причем это можно сделать, не собирая у населения деньги, а чисто организационным пу­тем. Но свой конституционный долг перед Народом по его медицинской защите Законодатель выполнит. Причем без­различно, каким способом граждане получат эту медицин­скую защиту: будет ли она в данной местности платной, в другой бесплатной, а в третьей — страховой.

Оценка обстановки позволяет уяснить: многие защи­ты Народа, которые Законодатель обязан обеспечить по Конституции, население может обеспечить само себе с ми­нимальной помощью от нас. Более того, оно это сделает лучше Законодателя, так как будет действовать исходя из местных условий и местных выгод, то есть руководствуясь тем, что никто, кроме Народа, учесть не сможет. Именно так было организовано управление в России до начала нашего века, даже не надо выдумывать что-то новое.

Тогда наше решение будет следующим. Население может объединиться в общины по принципу: делитесь насколько возможно мельче, чтобы было соблюдено правило: общи­на — это живущие в данном месте люди и средства, даю­щие большинству из них работу. Что такое сельская общи­на, ясно сразу — это село и земля. В городские общины мо­жет войти город полностью, либо его районы, если это будет возможно. Таким образом, вся территория страны будет раз­делена между общинами и закреплена за ними. Предложим членам общин избрать свой законодательный орган любо­го, наиболее подходящего вида. Возможно, этот орган бу­дет одновременно и исполнительным, возможно, это будет один человек, возможно, его вообще не будет, а законы бу­дут принимать все члены общины. Здесь важно, чтобы за­коны общины не затрагивали остальное население страны и исполнялись самой общиной.

Что это значит? Скажем, Законодатель принял осно­вы уголовного закона, где перечислены преступления, ко­торые подлежат наказанию на всей территории страны. Но не следует указывать меру наказания за конкретные преступления — это сделают законодатели общины. Нас, Законодателей, это не интересует, главное, чтобы ни один гражданин на всей территории страны не был обижен без­наказанно. А как именно будут наказывать общины: приго­варивая к тюремному заключению или порке кнутом — это дело общины и должно интересовать в первую очередь пре­ступников. Общины могут считать преступлением и то, что Законодатель не считает таковым, но это должно касаться не всех граждан страны, а только членов общины. К примеру, в какой-то общине многоженство будет преступлением, но только для членов этой общины. Общины не могут свои за­коны превращать в ловушки для тех, кто по делам времен­но находится на ее территории — не может быть общин­ных правил дорожного движения или общинного уголовно-процессуального кодекса. Но в общине могут быть приняты любые нужные ей законы и, главное, свои законы о нало­гах и повинностях. Вследствие этого Законодатель не будет облагать налогом ни отдельных граждан, ни предприятия. Введем подушную подать, как в царской России, и будем об­лагать ею не отдельных людей, а общины. Сначала опреде­лим сумму государственных расходов на душу населения на те цели, которыми занимаемся мы — Законодатели. Потом члены общины должны определить, кто и в каком разме­ре будет платить налог: предприятие или лично граждане, за землю или торговлю. Собрав сумму, превышающую ука­занную, они отдадут в бюджет, сколько с них причитается, а оставшиеся деньги потратят на содержание собственных врачей и учителей, милиционеров и пенсионеров. И не надо что-либо навязывать, общины могут сообща содержать ме­стную милицию, больницу, школу, а, например, для выплаты пенсий вносить деньги в пенсионный фонд страны.

Здесь будет много тонкостей, главное в том, что часть своих прав Законодатель передал общинам, включая пра­во налогообложения. Спустим процесс законотворчества как можно ниже, вплотную к Народу. Поручим ему самому принимать для себя законы.

Зададим еще раз вопрос: зачем это нужно? Чтобы было так, как раньше в России или как сейчас в США, где шта­ты можно условно считать общинами? Нет, конечно, не в этом дело.

Зачем армия, делократизируясь, ввела единоначалие? Почему стремится людей, отдающих приказы, передвинуть как можно ближе к фронту, к бою, к Делу? Потому что свер­ху невозможно учесть все тонкости, понять все выгоды, все потенциальные возможности в Деле, которые делают мил­лионы человек. В нашем Деле, которое делают десятки и сотни миллионов человек, тем более нельзя командовать из центра.

Но при этом возникает следующий вопрос. Если мы, Законодатели, передали общинам функции организации це­лого ряда защит, значит ли это, что мы больше не отвечаем за них перед Народом? Нет! Мы делегировали свои права общинам не для того, чтобы снять с себя ответственность. Но перед общинами нужно поставить обычные стандарт­ные условия. Общины будут свободны тратить свои средства при условии, что они будут выделять, к примеру, на здравоохранение не менее 100 рублей с души, будут пла­тить в пенсионный фонд (свой или государственный), ска­жем, 200 рублей с души и так далее. Больше могут, мень­ше — нет. Желающим проесть все деньги сегодня и ниче­го не оставить детям или старикам мы этого не позволим. Губернатор это должен контролировать.

Как правило, удачному решению сопутствуют другие по­лезные эффекты. Решение организовать общины — удачное, и у него есть побочный положительный эффект — национа­листический сепаратизм лишается материальной базы. Ведь для граждан иметь между центром и общинами еще какую-то прослойку, скажем, автономную республику или область, означает, что они помимо подушного налога центру будут платить еще и на содержание республиканской бюрократии со своим президентом. Но населению известно, на что идет подушной налог: на оборону страны, науку и прочее. А за что платить республиканской бюрократии? Что они могут? Ввести язык коренной национальности в качестве государ­ственного? Но никто не мешает общинам это сделать, пусть говорят на каком угодно языке: ведь они нанимают учите­лей и содержат школы за свои деньги. Им для этого не нуж­но республиканское начальство. Мы хотим дать людям мак­симальную свободу, сейчас в мире нет страны, которая бы так освободила людей и дала им столько власти.

В свое время один остроумный человек, Альтшуллер, пы­тался сформулировать законы, по которым люди изобре­тают. Среди приемов изобретательства был такой: если во время работы некий объект разламывается на части, то их нужно заранее разъединить. В нашем предложении что-то подобное: чтобы страна не развалилась на части, нужно за­ранее разделить ее на очень мелкие общины, на мини-госу­дарства.