— Ты начинаешь действовать мне на нервы, Сэм.

— У меня к этому талант, — согласился Ковач. — После нашего вчерашнего разговора во мне взыграло любопытство, поэтому я прочитал старые газетные статьи об убийстве Торна. Чертовски драматическая история, Эйс! Ты можешь посвятить ей специальную передачу. Это может стать хитом недели, твой рейтинг поднимется на недосягаемую высоту.

— Мой сериал и так имеет успех, — высокомерно отозвался Уайетт. — Я не намереваюсь спекулировать на этой истории.

Ковач засмеялся.

— Но ты же делал это все время. Чего ради останавливаться теперь?

— Неправда! — огрызнулся Уайетт. — Это действительно повлияло на мою карьеру, но я тут ни при чем. — Повернувшись, он прикрикнул на женщину в лохматой куртке, продолжающую возиться с его одеждой: — Оставьте в покое этот чертов шарф!

Ничего не понимающие вице-президенты посмотрели сначала на Уайетта, потом друг на друга и наконец на Гейнса.

— Это старая трагическая история, — объяснил Ковач.

— Поэтому капитан и не желает о ней говорить, — подхватил Гейнс, становясь между Ковачем и Уайет-том. — Один его друг был убит, а другой остался парализованным. Вы понимаете, почему он не хочет бередить рану.

— Едва ли они понимают, — сказал Ковач. — Эта история сделала Эйса героем — ведь он спас жизнь другому копу. Сюжет как раз для Голливуда. Если Эйс сделает из него шоу, его будет смотреть вся Америка. — Он повернулся к Уайетту: — Ты еще поддерживаешь контакт с вдовой Билла Торна? Мне пришло в голову, что ей следовало бы сообщить о смерти Майка.

— Нет, — ответил Уайетт. — Мы давно не виделись.

Ковач удивленно поднял брови:

— Ты все время был рядом с Майком, но не поддерживал контакт с Эвелин Торн? После всего, что вам пришлось пережить?

— Именно поэтому.

— Когда Энди Фэллон говорил с тобой о деле Торна, он не упоминал о разговоре с Эвелин?

— Не помню.

— Впрочем, это наверняка есть в его записках, — сказал Ковач. — Просто я их еще не нашел. Когда найду, обязательно дам тебе знать.

— Нам нужно очистить место съемки, сержант, — Гейнс потянул его за рукав. — Вечером мы постараемся прояснить для вас эту проблему.

— Спасибо, малыш, — с усмешкой поблагодарил Ковач. — Это даст мне возможность сосредоточиться на другом.

Он отошел, бросив взгляд на вышибалу.

— Лучше бы ты пошел в борцы. Куда более достойное занятие.

— Мы снова показываем вам фотографию убийцы, которого сейчас разыскивает полиция. — У мужчины на экране телевизора был орлиный взгляд и стальная челюсть. Такое лицо внушает страх и доверие. — Это полицейский Дерек Рубел. Он убил своего коллегу и подозревается в еще нескольких жестоких преступлениях. Чтобы поймать этого зверя, нам требуется ваша помощь. Но если вы увидите Дерека Рубела, ни при каких обстоятельствах не приближайтесь к нему. Этот человек крайне опасен. Просто позвоните по ближайшему телефону в полицию.

На экране появились номер горячей линии и адрес вебсайта.

Экран потемнел.

Великолепно! Призыв служить обществу, наделяя силой бессильных.

Возбуждение возвращается, но вместе с ним возвращается страх. Он зарождается где-то в животе и рвется наружу, покуда взгляд изучает фотографии, запечатлевшие смерть.

Страх разоблачения.

Страх смерти.

Кажется, будто земля вращается все быстрее и становится все меньше, делая разоблачение неизбежным. Это только вопрос времени…

Как бы то ни было, Ковач должен умереть!

— После вчерашней передачи горячая линия не умолкает, — сказала Лиска, повесив трубку.

Ковач нахмурился, сидя за своим столом в каморке. Перед ним стоял включенный компьютер, а между плечом и ухом была зажата телефонная трубка.

— И каковы результаты? — осведомился он.

— Пока нулевые. А у тебя что за проблемы?

— Я ненавижу…

— Я знаю. А кроме того, что ты ненавидишь Эйса Уайетта?

— Это не так уж мало.

— Все-таки мне кажется, у тебя предубеждение против Уайетта. Его сериал учит активным действиям людей, которые сейчас считают, что от них ничего не зависит. Если бы Кэл Спрингер смотрел его повнимательнее, Дерек Рубел не был бы сейчас в бегах.

— И такую белиберду называют “программированием реальности”?

— Тебе ведь нравится “Их разыскивает Америка”.

— Это другое дело. Уайетт устраивает игру. А что будет дальше? Интерактивные судебные процессы? Зрители будут голосовать, виновен подсудимый или нет?

— Это уже происходит в “Дейтлайн”.

— Великолепно! В следующем сезоне начнут транслировать казни из Техаса, — проворчал Ковач.

— Кто у тебя на линии? — Лиска наконец заметила, что он все еще держит трубку.

— Фрэнк Синатра.

— Он умер, Ковач.

— Знаю. Это Донна из телефонной компании… А что, если этот сериал внушит кому-то ложное ощущение силы, человек натворит глупостей и погибнет?

— А если кто-то погибнет, потому что он глуп, безволен и не смотрел сериал?

— Все равно я ненавижу Эйса Уайетта.

— А ты слышал, что “Уорнер Бразерс” производят его в Капитана Америка?

На лице Ковача мелькнула гримаса отвращения.

— Эти гребаные вице-президенты украли у меня идею!

— Позвони своему агенту в Голливуд.

— Это же ты в восторге от его сериала, Динь-Динь, а не я.

— Конечно, в восторге. Может быть, благодаря ему я прославлюсь, поймаю Рубела и не позволю убить себя.

Ковач набрал воздух в легкие, собираясь спросить, как она это сделает, но в этот момент на другом конце провода послышался голос:

— Извини, что заставила ждать, Сэм. Что я могу для тебя сделать?

— Привет, Донна. Мне нужны сведения о звонках по одному миннеаполисскому номеру.

— У тебя есть разрешение?

— Не вполне.

— Тогда, прости, я ничего не смогу сделать.

— Но этот парень мертв. Кто будет возражать?

— А его родственники?

— Один тоже мертв, другой в тюрьме.

— Ну а как насчет окружного прокурора?

— Мне просто нужно кое-что выяснить. Это не будет фигурировать в суде.

— М-м… Раньше я тебе не давала таких сведений.

— Нет, но я живу надеждой.

В конце концов Донна согласилась. Классная баба! Ковач назвал ей телефонный номер Энди Фэллона и положил трубку.