Алиедора проснулась. Толчком, словно от внезапного удара. Утреннее солнце едва-едва пробивалось сквозь густую тёмно-изумрудную листву, внизу, под ветвями, воздух был недвижен и тяжёл, несмотря на утреннюю свежесть.

Дхусс спал, даже во сне оставаясь истинным паладином: руки скрещены на груди, ладони на плечах, пальцы сжаты. Так не спят, так хоронят.

Хоронят?!

Её подбросило. Первая мысль – дотянулись-таки, эти Мудрые. Услыхали его Арфу и дотянулись.

– Тёрн? – Её пальцы коснулись его висков, холодных, жёстких, словно скала. – Тёрн?!

Отчаяние обожгло, затопило, в глазах помутилось.

– Тёрн!

Кажется, она закричала.

– Ты чего? – Глаза дхусса открылись, в упор уставились на неё. Не сонные, вовсе нет, но глаза возвращающегося в мир из какого-то куда более дальнего путешествия.

– Ты… ты… лежал, словно…

– Часть моей практики. – Дхусс поднялся гибко, легко, словно вьюн. – Прости, не хотел тебя напугать. Думал, ты ещё поспишь. Оттуда не враз вынырнешь. Не сердись.

И положил руку ей на плечо.

В первый миг доньята хотела её сбросить; но что-то иное, давнее, название чему она почти начисто забыла, всё-таки её остановило.

– Я не сержусь. – Почему она смотрит вниз, словно нашкодившая девчонка, а щёки заливает алым? – Просто подумала, что Мудрые таки нашли тебя.

– Они нашли, – без тени улыбки подтвердил дхусс. – Но пока ещё не понимают, чего мы хотим. Несомненно, угрозу их драгоценной башне они тоже не упускают из вида.

– Ну, что ж, тогда идём. – Она наконец-то шевельнулась, и жёсткие пальцы послушно соскользнули с её плеча.

* * *

Ключи гремели, немилосердно дробя и плюща застоявшуюся, гнилую тишину застенка. Скорчившийся на грубом деревянном лежаке узник зашевелился, с явным трудом приподнимаясь над грудой тряпья.

– Что, опять? – каркнул он хрипло.

– Нет, господин Метхли, – раздался звучный голос. Лязгнули доспехи, в камеру протиснулся высокий рыцарь в чёрной броне с вычеканенным на кирасе солнечным диском. – Я надеюсь, что на сей раз вас ожидают приятные известия.

– Я… не понимаю… – не то прошипел, не то просвистел заключённый.

– Вам и не требуется, – великодушно разрешил рыцарь. – Наш орден взял на себя заботы о вашем благосостоянии.

– О моём… что? – насмешку невозможно было не заметить.

– О вашем благосостоянии, – невозмутимо заявил новоприбывший. – Орден выкупил вас у Державы.

– Очень мило. – Вновь змеиный свист.

– Чародеи признали, что вы не опасны для общественного блага Навсиная.

– Я? Конечно, не опасен! – зачастил узник, хрипло, с присвистом втягивая воздух. – Как может быть опасно несчастное, замученное до потери облика существо?!

– Прекратите, Метхли, – поморщился рыцарь. – Вы не уличный клоун, хотя долго и не без успеха старались уверить магов, что именно таковы. Получилось у вас это, надо признать, прескверно.

– Что поделать, – сухо сказал узник. – Они отплатили мне за мои услуги чёрной неблагодарностью, они…

– Довольно. – Рыцарь поднял руку в латной перчатке, и трёхглазый чародей тотчас осёкся. – Это не имеет никакого значения. Мы добились вашего освобождения, Метхли. Что единственное вас и должно интересовать.

– Но наверняка не за просто так? – каркнул узник. И тотчас попросил: – Воды бы… пожалуйста.

– Воды ему, – бросил себе за плечо рыцарь. – Разумеется, Метхли, не за просто так. За просто так – это ступайте в богадельню к служителям Прокреатора.

– Что нужно сделать? – подался вперёд трёхглазый чародей.

– О, многое, – усмехнулся рыцарь. – Надеюсь, вы окажетесь в состоянии. – Он окинул заключённого выразительным взглядом.

– Я смогу, смогу! – вскинулся тот. – Только вытащите меня отсюда! Эти маги… настоящие безумцы! Они хотели… они пытались… они засовывали…

– Что и куда они вам засовывали, меня не интересует, – холодно оборвал рыцарь. – Мы ищем всё ту же парочку, что с такой помпой ускользнула от чародеев на самой границе.

– Дхусс и доньята Венти? – В голосе узника сквозила ненависть, глубокая, подсердечная.

– Именно, – кивнул рыцарь. – Мой орден считает, что вы можете нам в этом посодействовать. Если, конечно, не предпочтёте сию уютную камеру. Здесь, во всяком случае, кормят трижды в день.

– Нет, нет! – завопил Метхли. – Я смогу, господин?..

– Магистр.

– Готов служить, господин магистр! Всё, что скажете!

– Разумеется, всё, что скажу, – холодно уронил магистр. – Сейчас вас раскуют, дадут вымыться, принесут новую одежду. А потом мы потолкуем, что делать дальше.

– Таким образом, они ускользнули. – Магистр с явной неприязнью смотрел на жадно чавкающего чародея, что никак не мог оторваться от мяса с подливкой. – Вы, Метхли, долгое время провели с доньятой Венти. Мы это сможем использовать. Великая Гидра готова одарить вас своими милостями, если, конечно, ваша служба окажется ей угодна.

– Нужно их найти, так? – исподлобья взглянул маг.

Магистр кивнул.

– И никто не знает, где они?

– Примерно знаем, – усмехнулся магистр.

– Тогда в чём же дело? Разумеется, могущественному Ордену Гидры не составило бы труда…

– Не вашего ума дело, Метхли. – Брови рыцаря сдвинулись, и трёхглазый чародей осёкся. – Мы с вами отправляемся в путь. Немедленно. Сперва на запад, а потом на юг, на побережье.

– Отчего не сразу на юго-запад, лучше не спрашивать?

– Сегодня можете спросить, Метхли, завтра за подобное прикажу отрезать язык. Не бледнейте, вам это не идёт. На западе, возле Делхара, есть некий храм, посещение коего может благотворно сказаться на нашей миссии.

– Прошу благородного магистра простить неосторожные слова. Моё заключение…

– Да-да, я знаю. Кстати, храм этот – Храм Всех Зверей.

– Очень интересно… – прошипел Метхли. – Что может связывать могущественный орден с давно забытыми хозяевами Райлега? Которые не то исчезли, не то издохли, не то покинули наш мир, не то и вовсе никогда не существовали?

– А вот это уже лишнее, – нахмурился магистр, и трёхглазый чародей прикусил язык, который ему пообещали отрезать.

– Прошу простить благородного дона…

– Вы уже извинялись, Метхли. Но слова пусты, мне нужны дела. Приведите себя в порядок, мы отправляемся в путь. Время не ждёт. Здесь, в Державе, назревают большие дела, а меня, признаться, куда больше занимают дхусс и эта безумная Гончая.

– Что, бесспорно, говорит о глубокой проницательности вашей милости, – залебезил чародей, пытаясь поклониться как можно ниже.