у Велесовых я не собирался. Мне были нужны её уроки, которых пока ещё не было. А Егор напрочь отказался оставаться в усадьбе Велесовых без Анютки.

— Да и двор весь разгромлен. Чего мне тут делать? — говорил Егор, хотя его прямой обязанностью и была забота о дворе.

Но я не имел ничего против дворового. Феофан вполне сможет и за двором присматривать. Тем более он, наоборот, отказался идти с нами. Да и куда домовой уйдёт от дома, что стал уже давно его? Он и силу всю растеряет и хандрить начнёт. А это может оказаться довольно опасным. Так и к тьме потянуться может.

Ну а здесь ему ещё предстоит озеро до ума довести, да и приютить в нём озёрницу, которую я ему уже смог изловить. Ну как изловить. Договорился я с Заряной, так озёрницу звали, пообещав ей добра молодца, что от утех её уставать не будет. Не стал я ей ничего говорить, что домовой-то, сюрпризом для Заряны станет. А уж как сам Феофан выкручиваться станет, то его проблемы.

Он просил, чтобы я ему озерницу нашёл. Я это сделал. На место её переправить дед Максим обещался. Он к нам в гости часто наведывался, проверяя, как устроились и все ли у нас идёт, как и задумано было.

Пришлось нам к Китежу подходить под мороком, ибо было возле него народу учёного, что не протолкнуться. Хотел нам в этом Пётр Алексеевич помочь. Разогнать всех от града, прикрывшись нуждами тайной канцелярии. Но мы отказались. Слишком подозрительным стало бы подобное действие с его стороны. Мы укрыться от последователей бога распятого хотели и от других каких недругов, а подобные действия тайной канцелярии ещё больший интерес привлекли бы к Китежу.

Пусть и находился он до сих пор под покровом защитным, но никто не знал, когда этот покров спадёт и что за сила до сих пор питает его.

Вот и было решено, что пойдём мы к городу под мороком. Вполне мог я подобный морок в одиночку создать. Вот только поддерживать долго его у меня не получалось, но тут мне на помощь тётя Полина пришла, сказав, что в этом мне остальные волхвы помогут.

Из-за того, что слабы современные волхвы были, придумали они, как друг другу силой помогать, когда волховство уже сотворено. Конечно, силы от них немного было, но и этого вполне хватило, чтобы добраться до границ защитного покрова.

Думал я, что проблемы возникнут с проникновением в город. Ведь вывела нас из Китежа бабушка Ягиня, открыв портал. А кроме неё это никто делать не умел. Знания были, да вот силы никому не хватало. А мне учиться подобному слишком долго было. Да и не уверен я был, что остался кто-то, кто подобное чародейство знает.

Но стоило мне коснуться покрова, как тут же открылся он передо мной и пропустил всех, кто под мороком находился. Как позже выяснили мы, откликался он на силу мою. И без этого никто не мог попасть или выйти из города.

Оказавшись внутри почувствовал я, как признали меня все руны защитные и обереги. Сразу потянулись они ко мне, делясь силой, что были щедро напитаны. Пошла сила та, на создание и поддержание морока сильного и очень сложного. Ничего подобного в жизни ещё не делала я.

Окружил весь Китеж мороком и завязал его на подпитку из источников Китежских, что оказались бездонными. Сами они силу черпали из источника. Вернулся вместе с городом и источник хаоса, что силой своей и поддерживал покров защитный. А теперь ещё и морок мой. Сам я не стал к той силе пока касаться и другим запретил, опасно это было слишком. Если я мог бед каких натворить от неумения, то остальные просто, коснись источника, сгорели бы без остатка.

Впрочем, никто, кроме меня, не мог источника того видеть. Чувствовать волхвы его чувствовали, а вот видеть не могли. Слишком слабыми все они оказались, да и не имели возможности даже видеть частицы хаоса.

Вошли мы в Китеж и сразу же направились в дом княжеский. Мой он теперь по праву был. Мой и Алёны, как жены моей будущей. Согласие своё она всё ещё не дала, но я не сомневался, что оно будет. Смогла отойти Алёна от боя того и уже на следующий день, когда собирались мы отправляться в Китеж, подошла ко мне и сама разговор завела.

— Прости меня за вчерашнее. — тихо произнесла Алёна.

Я в этот момент отдыхал и сил набирался перед походом нашим к Китежу. Долго мне морок держать предстояло и каждая крупица силы нужна будет.

— Испугалась я сильно. Испугалась не за себя, а за весь род наш и тех, кто доверился нам. Люди Янковского — это ерунда, там сплошь наёмники одни были. Поэтому на их смерти даже никто не обратит внимание. Работа у них такая, опасная очень. А вот что ты служителей церкви убил, напугало меня безмерно.

Слишком сильна вера христианская в мире. Целые государства ей подчиняются и без разрешения Ватикана ничего не делают. Может папа Антуан войну развязать против Российской империи. В таком случае погибнет очень много людей.

Это ты вон, как легко с церковниками справился, а будь на твоём месте кто другой, уже давно предали его священному суду господнему. Суду, на котором никогда невиновных не бывает. Каждого, кому его придавали, потом сжигали на костре. Видела я несколько казней подобных и никому не пожелала бы такой участи.

— Рядом со мной ты можешь ничего не бояться. Пусть даже сам бог распятый вновь явится за жизнью моей, ничего не сможет он сделать. Как не было так и нет власти его на землях православных.

— Да не боюсь я за себя. — с досадой произнесла Алёна. — За других я боюсь. За людей виновных лишь в том, что родились и живут они в Российской империи. За тех, кто вместе со мной учился постигать тайны великие. За тех, с кем я плечом к плечу училась искусству ратному. За них, за всех боюсь я, не за себя.

Понимал я Алёну, как никто другой. Понимал, но не мог ничем помочь. Имела она полное право бояться. К тому же в следующий раз я поступлю точно так же, если рискнуть церковники снова на моём пути встать.

— Но больше всего я боюсь за тебя. — продолжила говорить Алёна. Упомянув меня, глаза её заблестели и в них начали собираться слёзы, не желая падать вниз. — Я нашла тебя и не