– Хорошее воспитание и общий кругозор, – сказал мистер Пеллинг, – а не образование – вот во что я верю. Старался дать ей возможность узнать понемногу обо всем. Чтобы она разбиралась в жизни. Чтобы она умела держаться в обществе.

– О, она умеет держаться, – закивала миссис Пеллинг и издала какой-то непонятный горловой звук, выдохнув целое облако сигаретного дыма. – И в жизни разбирается.

– Но она так и не окончила секретарские курсы? – спросил Смайли, проводя пальцем по списку. – И Драматическую школу тоже.

– В этом не было необходимости, – ответил мистер Пеллинг.

Они дошли до графы о предыдущих местах работы. Мистер Пеллинг перечислил не меньше полудюжины в Лондоне и поблизости – ни на одном месте она не держалась больше полутора лет.

– Работа везде была очень неинтересная, – с приятной улыбкой объяснила миссис Пеллинг.

– Она просто хотела оглядеться, – снисходительно объяснил ее муж. – Она хотела присмотреться ко всему, почувствовать, что держит руку на пульсе жизни, прежде чем брать на себя серьезные обязательства. Я так ей посоветовал, правда, Сесс? Они все хотели, чтобы она осталась, но я не попался на эту удочку. – Он дотронулся рукой до плеча жены. – И не говори, что это в конечном счете не оправдало себя! – возбужденно прокричал он. – Даже если нам не разрешено вслух говорить об этом!

– Ей больше всего нравился балет, – сказала миссис Пеллинг. – Ей нравилось учить детей. Она обожает детей. Просто обожает их.

Это вызвало у мистера Пеллинга сильнейшее раздражение.

– Она делает карьеру, Сесс, – заорал он, стукнув себя по колену. – Господи Всемилостивый! Глупая ты женщина: ты что, хочешь, чтобы она к нему вернулась? Ты этого хочешь?

– Скажите, пожалуйста, а чем именно она занималась на Ближнем Востоке? – спросил Смайли.

– Училась. В школах бизнеса. Учила арабский язык, – сказал мистер Пеллинг и вдруг словно раздался в плечах и стал выше ростом. К удивлению Смайли, он даже встал с кресла и, властно жестикулируя, начал мерить комнату шагами. – Она оказалась там – не в последнюю очередь – из-за несчастного брака, что толку скрывать!

– Господи Иисусе, – сказала миссис Пеллинг.

Стоя, мистер Пеллинг производил впечатление человека крепкого и умеющего постоять за себя, что выглядело даже немного устрашающе. Но она к нам вернулась. О да. Ее комната в этом доме всегда ждет ее, она рядом с моей. Лиззи может прийти в любой момент, когда захочет. Она всегда найдет меня здесь. О да. Мы помогли ей преодолеть этот барьер – правда, Сесс? И потом, в один прекрасный день я сказал ей…

– Она пришла с очень славным кудрявым молодым человеком, – перебила его жена. – Учитель, англичанин. Его звали Эндрю.

– Шотландец, – автоматически поправил ее мистер Пеллинг.

– Эндрю был очень милый мальчик, но с Нанком, конечно, не сравнить. Правда, дорогой?

– Он был ей не пара. Все толковал про эту самую йогу. Несерьезно все это, я вам скажу, – глупости и выкрутасы. И тогда как-то раз я ей сказал: «Лиззи, арабы – вот где ты сможешь построить свое будущее». – Он щелкнул пальцами, словно разговаривая с воображаемой дочерью. – «Нефть. Деньги. Власть. Поезжай. Собери чемодан: возьми только самое необходимое. Купи билет. И с Богом».

– Ее дорогу оплатил ночной клуб, – сказала миссис Пеллинг. – И между прочим, они ее здорово надули.

– Ничего такого не было! – резко вскинулся мистер Пеллинг, он даже набычился и принял бойцовскую стойку, чтобы погромче прикрикнуть на нее, но миссис Пеллинг продолжала рассказ, как будто его здесь и не было.

– Понимаете, она позвонила по объявлению. Говорила с этой женщиной из Брэдфорда, которая расписывала все, не жалея красок, и чего только не обещала. Содержательница публичного дома. «Нужны платные партнерши для клиентов ночного клуба, но это не то, что вы подумали», – сказала она. Они купили ей билет на самолет, а когда он приземлился в Бахрейне, ее заставили подписать контракт, по которому она должна была отдавать все, что заработает, за квартиру, которую для нее сняли. И с того самого дня она была у них в руках – разве нет? Она никуда не могла обратиться. Посольство не могло ей помочь, никто не мог. Понимаете, она очень красивая.

– Ах ты, старая карга! Мы здесь разговариваем о ее карьере! Ты что, не любишь ее совсем? Ты ей не мать! Боже мой!

– Она уже сделала карьеру, – с чрезвычайно гордым видом сказала миссис Пеллинг. – Самую лучшую карьеру в мире.

Мистер Пеллинг в отчаянии повернулся к Смайли: – Запишите: «работала по приему гостей и изучала язык» – и еще запишите…

– А не могли бы вы сказать мне, – мягко прервал его Смайли, послюнявив большой палец и перевернув страницу, – может быть, так будет лучше это сделать, – не было ли у нее опыта в организации перевозок?

– И еще запишите… – Мистер Пеллинг крепко сжал кулаки и сначала посмотрел на свою жену, потом на Смайли, и, казалось, он никак не может решиться, продолжать ему или нет. – Запишите: «работала на английскую Секретную службу, занимала ответственный пост». В качестве тайного агента. Ну, что же вы остановились? Пишите! Вот. Теперь вы знаете. – Он повернулся и сказал, обращаясь к жене: – Он сам из службы, занимающейся безопасностью, он так сказал. Он имеет право знать, и она имеет право, чтобы о ней это знали. Моя дочь не будет неизвестным героем. Или неоцененным. Помяните мои слова: она еще получитмедаль Георгия, прежде чем закончит свой земной путь!

– Все это глупости, – устало сказала миссис Пеллинг. – Это просто одна из тех историй, которые она выдумывала. И ты это прекрасно знаешь.

– Погодите: если можно, давайте сначала закончим с одним, а потом уже перейдем к другому, – терпеливо и деликатно попросил Смайли. – Мы говорили, если не ошибаюсь, о том, был ли у нее опыт в организации перевозок.

Мистер Пеллинг положил подбородок на руку, между указательным и большим пальцами, и принял чрезвычайно умный вид.

– Ее первый опыт коммерческой деятельности, – начал он задумчиво, – то есть когда она сама стала себе полной хозяйкой, – вы понимаете, о чем я говорю, – когда все устроилось и выкристаллизовалось и действительно начало приносить доход, – разумеется, помимо разведывательной работы, о которой я упоминал, – когда она стала набирать служащих и иметь дело с большими суммами денег и когда она заняла ответственное положение, соответствующее ее способностям, – все это началось в… Как он называется, этот город?

– Ви-ен-ти-ан, – четко, по слогам произнесла его жена, придав названию английское звучание.

– Столица Ла-оса, – сказал мистер Пеллинг, с ударением на первом слоге, как в слове «хаос».

– А как называлась компания, скажите, пожалуйста? – спросил Смайли, держа карандаш наготове у соответствующей строчки.

– Компания по производству виски, – ответил мистер Пеллинг с важным видом, – Моя дочь Элизабет владела и управляла одной из основных иностранных компаний по производству спиртных напитков в этой измученной войной стране.