– Что ж получается?.. Демон Ксант – всего лишь счет в игре?

– Демон, чья формула «X(A/N)th» – это три переменных и показатели степени, насколько мы способны это воспринять, – ответил Волшебник. – Правила игры не доступны нашему разуму. И все же мы видим, как меняются набранные очки.

– Мне наплевать на очки! – крикнул Бинк. – Какой во всем этом смысл?

– А в чем смысл жизни? – спросил в ответ Волшебник.

– В том... Да чтобы – расти, развиваться, делать что-то стоящее, полезное... Уж во всяком случае, не в том, чтобы играть в концепции.

– Ты думаешь так потому, что ты – человек, а не демон. Эти существа не способны к росту или развитию.

– А зачем тогда эти числа, увеличение их скорости или вязкости...

– О-хо-хо, а я думал, ты догадался... Числа увеличивают не интеллект или силу Демона, а его статус. Демон не растет – они и без того всемогущи. Нет такого, чего они не могли бы постичь, или чем не может обладать каждый из них. Для любого из них – нет невыполнимого. Поэтому они не могут развиваться и делать что-либо полезное. Полезное с нашей точки зрения. Потому что они – абсолютны. Для них не существует ни отрицания, ни вызова.

– И ничто-ничто не может бросить им вызов?.. А не скучновато ли так жить?

– За миллиард лет скука становится в миллиард раз скучнее, – не мог не согласиться Волшебник.

– И поэтому Демоны играют?

– А ты знаешь лучший способ убить время и восстановить интерес к жизни?.. Поскольку естественных ограничений для них не существует, они придумывают для себя искусственные. И возбуждение от искусственного вызова замещает скуку реальности.

– Что ж, может быть... – Бинк всего лишь допускал такое объяснение, хотя и сомневался, что все именно так и обстоит. – Но скажи: какое это все имеет отношение к нам?

– Демон X(A/N)th отбывает игровое наказание за то, что не сумел во время очередного раунда завершить применение своей формулы. Он должен оставаться инертным и в изоляции до тех пор, пока не отбудет наказание.

Бинк стоял неподвижно, чтобы не пересекать новые мыслевихри.

– Я не вижу на нем никаких цепей. А что касается одиночества... У него нет никакого одиночества – вокруг столько различных существ!

– Да разве какие-нибудь цепи способны его удержать? Ведь он – всемогущий! И он честно соблюдает правила игры. А наше общество для него, разумеется, не в счет. И не только наше – любых существ Ксанта... Мы всего лишь мошки, а не Демоны.

– Но... но... – В голове Бинка мелькала какая-то, казавшаяся ему важной, мысль, однако он никак не мог ее удержать. – Ты сказал, что этот Демон и есть Источник Магии?

– Он существует здесь уже более тысячи лет. Из его тела просочилось вовне какое-то количество магии, пропитав окружающее. Сам он этого практически не замечает – то пустяк для него, естественная эманация его существования. Например, наши тела – тоже испускают тепло, не так ли?

Бинку такая идея показалась не менее фантастичной, чем «мыслевихри».

– Тысячу лет?.. Утечка магии?!..

– За тысячу лет даже незначительная утечка может, накопившись, дать огромную величину. Разумеется, с точки зрения мошки, – не без самоуничижительного сарказма проговорил Хамфри. – И в результате... Вся магия Ксанта – от этой утечки. И между прочим, всей ее, вместе взятой, не хватило бы и на один символ-букву в формуле Демона.

– Пусть даже так... Пусть! – горячо сказал Бинк. – Почему же Мозговой Коралл мешал мне это узнать?

– Коралл не имел против тебя лично ровным счетом ничего, Бинк. По-моему, он даже уважал твою целеустремленность. Но он хочет, чтобы правду не узнал никто. Потому что у любого, кто встретится с Демоном Ксантом, появится искушение освободить его.

– Как же может мелкая мошка... то есть, кто-то... как он может освободить такое существо? К тому же, ты сам сказал, что Демон остается здесь по собственному выбору.

Хамфри покачал головой.

– Что такое выбор для всемогущего?.. Он остается здесь, потому что так диктуют правила игры. Это совсем другое дело.

– Но он же играет только для развлечения! Он может выйти из нее в любое время!

– Игра имеет смысл только до тех пор, пока соблюдаются правила. Раз уж он потратил больше тысячи лет на эту игру и был близок к успеху в пределах правил, то с какой стати ему бросать игру сейчас?

Бинк понурился.

– Не понимаю, какой во всем этом толк... Я ни за что не стал бы так мучить себя!

Но в уголке его сознания вдруг шевельнулся червячок сомнения. Вот, например, он сам мучается из-за любви к нимфе, соблюдая, тем не менее, установленные людьми условия брака. А тому же Демону они могли, скорее всего, показаться бессмысленными...

Хамфри стоял, поглядывая на Бинка и отчасти догадываясь, какие мысли сейчас обуяли его.

– Хорошо! – выдохнул Бинк, возвращаясь к главной теме. – Коралл не хотел, чтобы я узнал про Демона. Потому, якобы, что я могу его освободить. Но как я могу освободить всесильное существо, не желающее быть освобожденным?

– Я уверен, что Демон Ксант желает освободиться. Необходимо лишь соблюсти протокол. Ты можешь это сделать, просто обратившись к Демону. Ты можешь всего-навсего сказать: «Ксант, я освобождаю тебя!» И это может сделать кто угодно – кроме самого Демона.

– Но ведь для него мы – вообще не в счет. Мы – никто, жалкие мошки!

– Я не знаю правил – только интерпретирую их. При этом я пользуюсь знаниями, собранными по крупицам за века Мозговым Кораллом. – Волшебник развел руками. – Вполне возможно, наша интерпретация неадекватна. Но я предполагаю, что Демоны могут сделать ставку и на некую мошку: скажет ли эта мошка конкретные слова в конкретной обстановке. Это похоже на то, как если бы мы с тобой стали спорить: сядет ли конкретная пылинка на тебя, или она сядет на меня... Для Демонов, надо думать, это внесло бы некоторую развлекательную случайность в происходящее.

– А почему, обладая такой властью, Ксант не заставит кого-нибудь из нас это сделать?

– Такое стало бы равносильным тому, что он самоосвободился. То есть – нарушением правил. Согласно им, он обязан здесь оставаться, не вынуждая любое другое существо действовать в свою пользу. Мы-то, Бинк, тоже не позволили бы друг другу дуть на ту пылинку, не так ли?.. Демон знает обо всем, что здесь происходит, – включая и наш разговор. Но едва вмешавшись, он нарушит правила. Поэтому он просто наблюдает и ждет. Но – ничего не делает.

– Только думает, – сказал Бинк; он начинал нервничать под испытующим взглядом Демона... Если Ксант читает мысли Бинка, пока Бинк читает мысли Ксанта... особенно воспоминания о той Демонессе... О-о!

– Думать разрешается – это его другая неотъемлемая функция, подобно колоссальной магии Демона. Он не стремится воздействовать на нас своими Мыслями – ведь мы пересекаем их по собственной инициативе. Коралл все это долгое тысячелетие был ближе всех к Демону, и потому воспринял магии и Мыслей X(A/N)th'а больше любого другого местного жителя. И следовательно понимает его лучше, нежели все прочие мошки. Вот отчего Мозговой Коралл стал Хранителем Демона.