О.: Я не являлся частью проекта «Сибнефти».

В.: Вы говорите, что вы играли роль достаточно высокого уровня в той поддержке, которую оказал банк «МЕНАТЕП» банку СБС и ФНК в залоговом аукционе. Что вы имеете в виду под такой ролью высокого уровня?

О.: Я имел в виду, что, будучи акционером банка, потом акционером ЮКОСа высокого уровня, вторым после Ходорковского, реально я принимал участие в выработке общих решений, — но я не занимался ни бизнесом непосредственно, ни составлением документов.

В.: Каким образом вы участвовали в том, что банк «МЕНАТЕП» предоставил гарантию в поддержку заявки на аукционе?

О.: Как крупный акционер банка, я как минимум был ознакомлен с этой ситуацией и не возражал против нее.

В.: Банк «МЕНАТЕП» выделил гарантию в отношении кредита, который был выделен банком СБС в поддержку этого аукционного заявления: вы об этом знали?

О.: Я думаю, что это так, и я об этом знал.

В.: Сам банк «МЕНАТЕП» не выделял никакие средства в поддержку этой аукционной заявки: роль была только ролью гаранта, это так, не правда ли?

О.: Я не очень понимаю вопрос: и гарантия, и выделение средств, с точки зрения банка, это тоже деньги. То есть, выставляя гарантию банку «СБС-Агро», банк «МЕНАТЕП» брал на себя определенные риски финансирования этой сделки.

В.: Но кредит, который банк СБС выделил в поддержку заявления, был в объеме 97 миллионов долларов США. Вы знали об этом, наверное, да?

О.: Я помнил цифру — около 100 миллионов долларов США.

В.: Эта сумма была полностью обеспечена средствами, которые были положены в качестве депозитов в СБС-банк от имени господина Абрамовича. Вы знали об этом?

О.: Во-первых, я об этом ничего не знал, во-вторых, я не думаю, что это могли быть депозиты от имени господина Абрамовича.

В.: А почему вы думаете, что это не могли быть вклады или депозиты от имени господина Абрамовича?

О.: Потому что я абсолютно уверен в том, что господин Абрамович на тот период не обладал активами в 100 миллионов долларов.

В.: Но правда и в том, что вы просто незнакомы с деталями, с подробностями относительно тех вкладов и депозитов, которые были сделаны в СБС-банке: вы просто даже не знаете, откуда они поступили.

О.: Это было бы странно, если бы я знал детали обо всех депозитах, которые поступают в СБС-банк. С другой стороны, будучи участником некоторых встреч, я вам хочу сказать, что со стороны господина Смоленского, председателя СБС-банка, было два требования. Это гарантия банка «МЕНАТЕП» и личная ответственность Березовского: он как бы деньги эти выделял на Березовского, а не на Абрамовича.

В.: Средства на самом деле банком СБС выделялись российскому правительству, государству, не так ли, господин Невзлин? Это была часть процедуры залогового аукциона.

О.: Если вы меня спрашиваете об условиях залоговых аукционов того времени, то смысл залоговых аукционов состоял именно в том, чтобы кредитовать российский бюджет.

В.: И банк «МЕНАТЕП» выделил гарантию в отношении кредита СБС, но, имея в виду тот факт, что банк СБС был полностью обеспечен депозитами и вкладами, у банка «МЕНАТЕП» не было никакого финансового риска, связанного с этой гарантией, не правда ли, господин Невзлин?

О.: Нет, неправда. Для того и выдается гарантия, чтобы нести риск в случае того, что ее придется реализовывать. Естественно, я не в курсе тех депозитов, о которых вы говорили, но если бы банку СБС не нужна была бы гарантия банка «МЕНАТЕП», он бы ее и не попросил. А банк «МЕНАТЕП», выставляя гарантию, нес риск ровно на сумму гарантии.

В.: Но гарантия была необходима просто и по правилам Центрального банка, потому что риск банка и обязательства банка были ограничены определенной долей его капитала. Я уверена, что вы знакомы с этими правилами ЦБ России.

О.: Вы знаете, я работал в банке достаточно продолжительное время. Действительно, возникали ситуации, связанные с ликвидностью и капиталом, когда банки были лимитированы выдачей собственных средств. Я не знаю, относился ли этот случай к тому, думаю, что нет. И вообще я вам хочу сказать, что за эти 15 лет банковское законодательство в России настолько сильно менялось, что вспомнить сейчас практику применения законодательства к тому конкретному случаю, я думаю, не может или никто, или почти никто.

В.: Вы не принимали участия в переговорах между господином Абрамовичем и господином Кагаловским в отношении участия банка «МЕНАТЕП» в этом аукционе?

О.: Я не принимал участия в переговорах господина Кагаловского с господином Абрамовичем, это совершенно очевидно.

В.: В последнем предложении 21-го параграфа ваших свидетельских показаний вы говорите, что подробностями этой схемы занимались другие вместе с менеджерами господина Абрамовича. Вы видите? Вы перечисляете разных людей: господина Давидовича, скажем, Панченко, господина Ойфа.

О.: Это люди, которые работали близко с Абрамовичем и которых я помню в разных ситуациях близко к Абрамовичу. Достоверно могу сказать, что я просто перечислил людей, которые занимались обычно оформлением документов у Абрамовича, но самым ключевым человеком, без сомнения, был Евгений Швидлер.

В.: То есть вы хотите сказать, что эти люди обычно готовили документы по просьбе господина Абрамовича в 1995 или в 1996 годах?

О.: Я не могу это сказать достоверно про всех этих людей: я перечислил людей, которые потом неоднократно появлялись в ситуации порученцев господина Абрамовича на оформлении тех или других документов. Если кто-то из них не участвовал в 1995–1996 годах в подготовке залогового аукциона, то возможно, что я ошибся в том плане, что назвал чью-либо фамилию среди общего ряда. Тогда я прошу прощения, — но я назвал ровно тех людей, которых я помню всегда во всех сделках, которые осуществлялись от имени Абрамовича.

В.: Согласитесь ли вы со мной, господин Невзлин, что вы не знаете, кто принимал участие в залоговом аукционе от имени господина Абрамовича?

О.: Вы знаете, если бы вы меня сейчас спросили, могу ли я ответственно сказать по прошествии этих 16 лет, кто принимал участие в залоговом аукционе от имени «МЕНАТЕПа» и Ходорковского, я бы тоже сказал, что перечислить фамилии мне будет достаточно трудно.

В.: Я понимаю. Я вас не критикую — я просто пытаюсь установить факты и ваши знания — и, наверное, ваш ответ такой: что — нет, вы не знали, кто от имени Абрамовича принимал участие?

О.: Да, я могу предполагать, зная тех людей, которые с ним всегда работали, но точно сказать, что я знаю, я не могу.

В.: Помимо вашего участия в работе банка «МЕНАТЕП», у вас не было никакого другого личного участия в залоговом аукционе на «Сибнефть», это так?

О.: Как я вам сказал, я не принимал участия в залоговом аукционе «Сибнефти», и я обладаю знаниями только как акционер группы банка ЮКОС и впоследствии ЮКОСа, и только потому, что я был крупный акционер и был хорошо информирован.