Внезапно все огненные шары взмыли в небо и, столкнувшись в небесной воронке, произвели ослепляющую вспышку, отчего наблюдающие сие явление невольно зажмурились. После этого из центра воронки, расположенной точно над лугом оазиса, вырвалась молния и ударила в посох, воткнутый в землю недалеко от молящегося Данбара. Но он, в отличие от Желтого Червя, стоящего рядом, не обратил на это никакого внимания. Вождь же от неожиданности вскочил на ноги и на мгновенье оцепенел.

— Я есть Альфа и Омега, Начало и Конец, — громогласный голос, прокатившийся по пустоши, заставил Желтого Червя открыть рот и снова упасть на колени. — Внемлите словам моим, сыны и дочери пустыни, ибо я есть Истина. За праведность вашу нарекаю вас народом Моим и дарую вам Спасение в жизни вечной. Блаженный Орокин, слуга Мой, вручи отцу сына его, несущего в себе Дух Божий…

После этих слов полковник, переодетый пастырем, спустился с трапа на землю и подошел к Желтому Червю, стоящему на коленях. Поставив перед ним колыбель с младенцем, Орокин перекрестил вождя и вновь поднялся на борт «железной птицы». После того как за ним захлопнулась стальная перегородка, полковник проследовал в кабину и уселся в кресло второго пилота.

— Курс на «Черную звезду», — отдал распоряжение Орокин, продолжая наблюдать на мониторе спектакль, разыгранный снаружи.

— Есть, полковник, — кратко ответил пилот, направив десантный бот в голографическую небесную воронку, проецируемую оборудованием Корпуса внешней разведки.

Но это не было концом представления. Как только «железная птица» улетела, «господь Саваоф», говоривший искаженным голосом капитана «Черной звезды», поведал собравшимся племенам о своем выборе, который пал на Желтого Червя. Желтый Червь от имени бога провозглашался вождем, который поведет за собою народ богоизбранный.

Далее из небесной воронки ударил столб огня, который волнами прокатился сквозь людскую массу. Но огонь не сжег людей, пребывающих в религиозном экстаз е.

Голографический огонь, воспринятый пустынниками как настоящий, лишь укрепил веру собравшихся в то, что теперь их жизни под защитой высшего существа. Ну а на «закуску» последовали сонмы Ангелов, которые пронеслись по небу на огненных колесницах, орошая землю падающими искрами.

Когда спектакль, разработанный в недрах аналитического отдела Корпуса, все же подошел к концу, племена, находящиеся в крайней степени религиозного экстаза, направились в ставку Желтого Червя, чтобы присягнуть ему на верность. Племенные вожди несли с собой дорогие подарки, которые с благоговением оставляли у шатра, где спал новоявленный мессия Джошуа.

Три года понадобилось полковнику Орокину, чтобы взять под собственный контроль Великие пустоши, примыкавшие к южным рубежам Акритской метрополии…

— Гектор, ты обещал мне, что после повышения тебя переведут в штаб! — голос Милы Джонс сорвался в крик. — Я устала от такой семейной жизни, ты слышишь меня? Я вижу тебя раз в год, и то когда ты прилетаешь в столицу по служебным делам…

— Мила, прошу тебя, давай не будем… — спокойный голос Гектора Джонса окончательно вывел его супругу из себя.

Мила бросила трубку и разрыдалась.

Прошло более трёх лет с того момента, как она вышла замуж за Гектора Джонса. Для неё, девушки из провинции, возможность выйти замуж за статного капитана, который к тому же был героем второй атлантической компании, стало билетом в ту жизнь, о которой она так мечтала, читая привезенные отцом из столицы светские журналы.

После свадьбы она специально приехала в родное поселение только лишь для того, чтобы показать подругам детства фотографии с дорогостоящего торжества. Несмотря на плохо скрываемую зависть, подруги, работавшие в основном на местной свиноферме, пророчествовали ей счастливую жизнь.

Но счастливая жизнь не задалась. Вместо светских столичных раутов и шумных богемных тусовок, о которых она так грезила, её ждало одиночество. Она так и не смогла завести друзей среди великосветской публики, которая довольно пренебрежительно смотрела на провинциалку в отсутствие мужа. Гектора она видела лишь раз в году, отчего её жизнь, заключенная между домом, салоном красоты и магазинами дорогой одежды, стала казаться ей невыносимой. Практически любой разговор по интегратору с мужем заканчивался истерикой, антидепрессантами и каким-нибудь женским телешоу.

Вот и на этот раз, Мила, бросив трубку, проследовала в ванную и, закинувшись дозой успокоительного, посмотрела в окно. Но великолепный вид с высоты птичьего полета не прибавил ей положительных эмоций. Положив упаковку обратно в белоснежный сервант, она проследовала в большой зал, где прилегла на мягкий диван, взяв в руку пульт от т— визора. Включив шоу Дона Гумбольта, она немного расслабилась, наблюдая, как гости телепередачи обсуждают наряды кинозвезд.

Раздавшийся входной звонок вывел Милу из состояния прострации. «Интересно, кто бы это мог быть…» — подумала она, вставая с дивана. Оказавшись в прихожей, Мила Джонс нажала на кнопку, расположенную на стене, и входная дверь, изменив свою внутреннюю структуру, стала полупрозрачной. За дверью стояли двое мужчин, одетые в черную форму Спектрата. Они не видели Милу с обратной стороны и, переглянувшись между собой, один из них снова нажал на кнопку входного звонка.

— Я вас слушаю, — произнесла Мила, разглядывая незнакомцев сквозь полупрозрачную дверь.

— Мила Джонс? — произнес тот, который был ниже ростом.

— Да, — произнесла Мила, услышав своё имя.

— Мы представители Спектрата. Меня зовут Луций Мнемоник, нам нужно с вами переговорить.

— Со мной? — Мила немного удивилась.

— Да, именно с вами, — подытожил Луций.

Ещё отец учил её не связываться с людьми из Спектрата. От них можно было ожидать чего угодно, но Мила, как и остальные граждане Акритской метрополии, была обязана содействовать представителям Спектрата — предоставлять жилое помещение для обыска, либо иных действий, связанных со служебной необходимостью сотрудников тайной полиции.

Открыв дверь, Мила впустила Спектраторов в свою квартиру. Тот, что представился Луцием Мнемоником, имел жидкую бороденку на подбородке. Его голову украшала модная прическа, а орлиный нос придавал его лицу какой-то зловещий вид.

— Это оперативник Багзстейл, — представил Луций своего коллегу, который был на две головы выше Мнемоника. — Нам необходимо поговорить с вами о вашем муже.

— О моём муже? — Мила немного оторопела.

— Да, — Мнемоник, не разуваясь, прошел на кухню и огляделся по сторонам. — Вы здесь одна?

— Да, — ответила Мила, скрестив руки на груди. — Что, собственно говоря, вы хотите узнать о моём муже?

Мнемоник ничего не ответил. Вернувшись с кухни в прихожую, он и его напарник бесцеремонно прошли в зал и сели на диван. Мила, немного обескураженная поведением вошедших, молча проследовала за ними и присела на кресло возле журнального столика. Взяв пульт, Луций переключил несколько каналов и, остановившись на музыкальной программе, сделал звук немного громче.