— Сумасшедший? Это что, психиатрическая клиника? — Гектор немного размял шею, разглядывая свой грязный порванный китель.

— Я не знаю, — отрешенно ответил ему голос, — иногда мне кажется, что вся эта страна является одной большой психушкой…

Раздавшийся приступ кашля прервал говорящего.

— Как тебя зовут? — Гектор присел на корточки, облокотившись спиной на железные прутья.

— Грэй… Вильям Грэй…

— Давно ты здесь, Вильям?

— Дней десять… До этого я содержался в «Силенциуме» около года…

При упоминании о «Силенциуме», Гектор нахмурился.

— Насколько я знаю, «Силенциум» является тюрьмой для бывших сотрудников Спектрата… — произнес Джонс после некоторого молчания. — Ты бывший Спектратор?

— Да, бывший… Я не успел проработать и дня в этой структуре… — кашель Вильяма Грея мешал ему говорить. — Меня арестовали за то, что я отказался стрелять в ребенка… Даже мой кузен, работающий в Спектрате заместителем Алана Филипса, не смог мне ничем помочь. Примерно месяц назад «Силенциум» начал постепенно пустеть. Каждый день заключенных группами по десять — пятнадцать человек стали куда-то вывозить. Десять дней назад меня и ещё одиннадцать заключенных доставили в этот подвал. Здесь уже содержался этот сумасшедший, который на все наши расспросы об этом месте лишь тихо скулил, как забитая собака. За эти дни всех тех людей, с которыми я сюда прибыл, увели в неизвестном направлении. Больше я их не видел…

— Может, их казнили, — задумчиво предположил Гектор.

— Навряд ли… Если бы нас хотели казнить, нас бы расстреляли в подвалах «Силенциума», которые там называют последним ру…

Но Вильям не успел договорить. Послышался скрежет железных засовов, после чего в коридоре раздались голоса. Услышав приближающиеся шаги, Гектор встал на ноги. К камере, где содержался сумасшедший, подошла группа из пяти человек, одетых в черную форму Спектрата.

— Транквилизаторы? — вопросительно произнес один из них.

— Нет, не надо. Николас Вайс научился быть примерным заключенным… — ответил ему тот, который, видимо, был за главного.

Гектор Джонс не поверил своим ушам, услышав имя бывшего главнокомандующего, под началом которого ему довелось служить при Императоре Мартине Храбром. Да, Гектор Джонс знал о предательстве Вайса. Год назад эта новость всколыхнула всю общественность Акритской метрополии, немало удивив тогда и самого капитана. Но молва судачила также и о том, что Вайса давно уже не было в живых.

Сняв с пояса устройство связи, главный Спектратор громко произнес:

— Камера номер пять, открывай…

Послышались щелчки, после чего железная решетка со скрипом опустилась вниз. Гектор осторожно прильнул к решетке, пытаясь понять, является ли Николас Вайс тем человеком, о котором он подумал.

Увиденная капитаном картина основательно ошеломила его. Из камеры, пригибаясь и испуганно озираясь по сторонам, показался крайне неопрятный человек, одетый в перепачканные фекалиями лохмотья. Несмотря на спутанные на голове и лице волосы, Гектор узнал черты своего бывшего начальника, который начал заискивающе улыбаться, обнажая штифты, оставшиеся от зубных имплантатов. Его некогда военная выправка сменилась сутулой осанкой, а взгляд отчетливо передавал то чувство страха, которое заставляло Николаса вздрагивать при любом резком движении Спектраторов.

— Вевшина, вевшина, — неразборчиво залепетал сумашедший Вайс, показывая куда-то в сторону.

— Давай, двигай живее, — проревел главный, отчего Николас послушно пригнулся, последовав по коридору в сторону выхода.

— Рэндалл, это ты? — внезапно раздавшийся голос Вильяма Грэя, который, видимо, тоже наблюдал за происходящим, заставил главного Спектратора подойти к его камере и со всей силы ударить по решетке электродубинкой.

Вспышка искр на мгновенье осветила тусклый коридор подвала.

— Разговорчики! — проревел Спектратор и, сплюнув на пол, последовал вслед за остальными.

Когда двери подвала закрылись, наступила полная тишина. Пребывая немного в замешательстве, Гектор оперся спиной на каменную стену и, посмотрев на потолок, попытался переварить только что увиденное. Приступ громкого кашля, раздавшийся из соседней камеры, вернул Гектора в реальность.

— Вильям? — произнес он, разглядывая своды высокого потолка.

— Да, — ответил ему Грэй, пытаясь унять мучивший его кашель.

— А кто такой этот Рэндалл?

— Один из тех одиннадцати заключенных, что прибыли сюда вместе со мной из «Силенциума» десять дней тому назад… Хотя, скорее всего я обознался…

Как и обещал полковник Орокин, стромбостетоскоп доставили в кабинет Рамины через два дня с момента его отъезда. Рабочие провели монтаж и отладку оборудования, а после, предусмотрительно оставив интерфейс на кайпианском языке, молча покинули лабораторию.

Но то, до чего докопалась доктор Джоши, используя возможности новой технологии, повергло её саму в глубокий шок. Всю последнюю неделю она не выходила из лаборатории, так как информация, поступающая с углеродного щупа стромбостетоскопа, вживленного в мозг Тана, давала просто ошеломительные результаты.

«Это невозможно!!!» — повторяла про себя Рамина Джоши, трясущимися руками перебирая полученные результаты анализов. Определив дальнейшую методику исследования, она, движимая любопытством, приступила к работе с оборудованием, задав координаты необходимого снимка. Какая — то жидкость побежала по резиновой трубке и, попав Тану в голову через небольшое отверстие, привела к судорогам верхних конечностей. На главном экране стромбостетоскопа появилось увеличенное изображение нейронов головного мозга Юншена. Возле нейронов, раскинувших дендриты в разные стороны, копошились продолговатые одноклеточные микроорганизмы, помеченные зеленым маркером.

«Это какая — то форма доселе невиданного паразита… — от этих мыслей Рамину забила мелкая дрожь. — Паразита, которому нужны лишь нейронные сети головного мозга… Высшая форма паразитарной деятельности…» Она потрогала рукой лоб и, закрыв глаза, попыталась сосредоточиться, но звонок, раздавшийся по внутренней связи, вынудил её встать с кресла и подойти к устройству связи.

— Слушаю…

— Доктор Джоши, полковник Орокин ждет вас в холле на первом этаже…

Услышав голос администратора комплекса, Рамина вспомнила о приглашении полковника в гранд — оперу. Она так заработалась, что потеряла счет дням.

— Хорошо… Я… Я буду готова через полчаса…

Повесив трубку, Рамина сделала глубокий вдох — выдох. Присев в рабочее кресло, она, откинув челку с глаз, задумчиво уставилась на экран. Рамина Джоши сумела найти инфекцию, поразившую членов команды «Тяньлун», но эта находка породила ещё больше загадок.

Во-первых, данная органика не попадала под принятую в науке классификацию. Иначе говоря, обнаруженный в головном мозгу и спинной жидкости микроорганизм никогда не встречался научному сообществу. Строение микроорганизма, названного Раминой «спиросомой», кардинальным образом отличалось от строения любой другой органики, населяющей эту планету. Спиросома не встраивалась в эволюционную картину мира, не вписываясь ни в домен прокариотов, ни в домен эукариотов. Она имела абсолютно иные органоиды, функций которых были неизвестны Рамине. Загадочный микроорганизм, встраиваясь в нейронную сеть головного мозга, частично захватывал глиальные клетки, обеспечивающие условия для генерации и передачи нервных импульсов.