К 9 часам утра 4 июля Митина идет на пресс-конференцию Зюганова в Малый зал Госдумы. «Полный зал, на люстрах висели журналисты всего мира, – вспоминает она. – Я ожидала, что Зюганов будет убитый, расстроенный, потому что для человека это, наверное, дело всей жизни, он не стал президентом. Как можно выглядеть, когда проигрываешь такие выборы?»

А проигравший кандидат – довольный и улыбающийся, как всегда, от уха до уха. «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло», – с такой фразы он начинает свою пресс-конференцию. «Ну, хоть бы лимон пожевал, что ли», – недоумевает Митина.

Сам Зюганов спустя 25 лет говорит, что спас Россию от гражданской войны: «Страна разделилась пополам. От Тихого Дона до Тихого океана, весь юг, опаленный уже беженцами, гражданкой, нищетой, голосовал за меня. А за Ельцина голосовали города-миллионники: Москва, Питер, Екатеринбург, Урал, отчасти Север, Сибирь и Дальний Восток. Ну и по возрасту тоже разделились. Молодежи пообещали, что они все миллионеры будут. Страна развалилась пополам, можно было, конечно, организовать столкновение севера и юга. Мы долго обсуждали это дело».

«Они боялись победы, может быть, даже не они, а лично Геннадий Андреевич, – рассуждает сейчас Чубайс, – это первый фактор. Был и второй: глупость, непрофессионализм, тупой советский состав и группа идиотов, которые вели кампанию. Стилистика "все как один вперед к победе коммунизма", сборище мудаков старых».

Коммунисты обратятся в суд, чтобы оспорить итоги выборов в Татарстане, и выиграют: суд признает, что у Зюганова украли около 600 тысяч голосов. Больше исков коммунисты подавать не будут. «Чтобы выиграть, допустим, в десятке регионов, нужны были деньги, – объясняет Зюганов. – У нас их не было и быть не могло в принципе. Это же надо платить адвокатам и всем остальным».

В ночь подсчета результатов второго тура, примерно в 2 часа, аналитическая группа, почти все, кто работал в штабе, едут в клуб к Березовскому. Туда же приезжает Наина Иосифовна. Получают последние сводки. Ельцин побеждает – у него 53,82 %, Зюганов набирает только 40,31 %. Празднуют до утра.

Под утро Березовский, Таня и Валя сидят на открытой веранде. Березовский наливает себе рюмку коньяку, выпивает, ставит ее на стол – и она вдруг разбивается. «На мелкие кусочки, даже в пыль – остается только ножка, – будет вспоминать позже Березовский. – Не верю в мистику, но считаю, что был такой комок энергии, который за эти месяцы накопился, и выплеснулся, и сломал эту рюмку».

Напряжение спадает. Почти все пытаются срочно уехать в отпуск. Впрочем, есть несколько незаконченных дел. Например, надо разобраться с командой Коржакова – Барсукова – Сосковца. На следующий день после окончания выборов увольняют Георгия Рогозина – даже после отставки Коржакова «кремлевский Мерлин» продолжал числиться заместителем главы движения в поддержку президента.

Ночь подсчета голосов после второго тура 3 июля 1996 года. Победу празднуют (слева направо): Георгий Сатаров, Сергей Шахрай, Василий Шахновский, Таня Дьяченко, Борис Ельцин, Анатолий Чубайс, Виктор Илюшин, Игорь Малашенко, Сергей Зверев и Александр Ослон

Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина»

Александр Минкин, самый яростный критик кампании Ельцина, получает по почте аудиокассету. Он приходит на рабочее место, начинает ее слушать и понимает, что это запись частного разговора между Борисом Березовским, Валентином Юмашевым, Борисом Федоровым и Таней Дьяченко. На пленке Федоров обвиняет Тарпищева в воровстве и связях с бандитами и говорит дочери президента, что боится за свою жизнь. Сейчас Минкин точно не помнит, когда до него дошла кассета, – возможно, еще до отставки Коржакова и Барсукова. Но пока он ее послушал, пока расшифровал, пока вычитывал – текст редактору «Новой газеты» он приносит уже после второго тура. По его словам, он испытывает сильную досаду – неинтересно бороться с отставниками. Впрочем, он по-прежнему считает Коржакова организатором февральского «покушения на шкаф». Минкин и главный редактор «Новой» Дмитрий Муратов не сомневаются, что запись прислал Березовский. Но расшифровку печатают. Публикация под названием «Фавориты» выходит спецвыпуском «Новой газеты» 8 июля. Это финальный залп по репутации Коржакова и его людей. Федоров в это время лечится в Швейцарии, куда после покушения его вывезли друзья. Березовский одним из первых летит его навещать.

Коржаков, Барсуков и Сосковец все это время не верят, что их карьере пришел конец. Они периодически ездят в теннисный клуб на улице Косыгина – пока об этом не узнает Черномырдин и не запретит их пускать.

Победа Ельцина и уничтожение команды Коржакова – завершение одной большой истории и начало другой. Уволен ставленник Коржакова глава администрации президента Николай Егоров. Возникает вопрос, кем его заменить. Первый помощник президента Виктор Илюшин, который руководил работой штаба, также давно говорил, что после выборов покинет свою должность. При больном Ельцине это означает, что Кремль теперь совершенно пуст – все прежние центры силы ушли.

Заканчивая работу штаба, Чубайс пишет большую рекомендательную записку, что делать дальше: ликвидировать институт помощников президента, усилить администрацию и взять на должность ее руководителя ярко проявившего себя менеджера кампании Игоря Малашенко. «Умный, сильный, очень глубокий, мизантроп, правда, ненавидящий всех, но тем не менее. С каким-то административным опытом, в ЦК КПСС работал», – такие аргументы приводит Чубайс. По его словам, все в восторге от этой идеи: и Таня, и Валя, и Березовский, и Гусинский.

Сначала с Малашенко на эту тему разговаривает сам Чубайс – тот отказывается. Потом его убеждают Березовский, Гусинский и Таня с Валей. Он ни в какую. Тогда решают организовать разговор Малашенко с Ельциным. Лично принять гендиректора НТВ президент не может, но хотя бы поговорит по телефону. Все вшестером приезжают в СЭВ – там есть АТС-2, закрытая линия спецсвязи, по которой можно пообщаться с президентом. Но и Ельцин не убеждает Малашенко. Юмашев вспоминает, что после звонка Малашенко буквально трясет и он начинает орать на уговаривающих его Березовского и Гусинского: «Неужели вы не понимаете, вы же первыми будете страдать, если я соглашусь! Да вы никогда порог Кремля не переступите». Березовский напрягается: «Игорь, как ты можешь, мы же одна команда». «Анатолий Борисович, – вдруг обращается к Чубайсу Малашенко, – я сказал президенту, что лучшим кандидатом будете вы». С этого момента все начинают уговаривать Чубайса.

По словам самого Чубайса, только через 20 лет Малашенко объяснил свою мотивацию: «А вы представляете, что бы эти два бойца со мной сделали в этом качестве?», имея в виду Березовского и Гусиного. «И он был прав, – размышляет Чубайс. – Игорь ведь был в их руках целиком, до потрохов. Все его финансовые потоки, вся его предыдущая жизнь, все его счета. Их рычаги влияния на него были несопоставимы с их возможностью надавить на меня».