11 августа в Чечню приезжает Александр Лебедь и начинает переговоры с Асланом Масхадовым – главой генштаба Чечни, который и командует штурмом Грозного. 14 августа они договариваются о перемирии, а МВД продолжает перебрасывать в регион дополнительные силы.

19 августа командующий федеральными войсками в республике генерал Константин Пуликовский предъявляет чеченской стороне ультиматум: все мирные жители должны уйти из города, а все боевики – сдаться в течение 48 часов, или будут уничтожены. Удары по Грозному начинаются еще до истечения срока ультиматума. Все знают, что у Пуликовского всего полгода назад в Чечне погиб сын, поэтому войну он воспринимает как личное возмездие.

21 августа снова приезжает Лебедь. Вместе с ним летит Березовский, который верит, что Лебедь – будущий президент России, и старается не ослаблять хватку. Иметь своего человека в качестве главы государства – неплохая идея, считает он.

Лебедь заставляет Пуликовского остановиться. Позже Пуликовский будет рассказывать, будто бы секретарь Совбеза говорит ему: «Дни Ельцина сочтены – он уже не жилец. В Кремле решено, что следующим президентом стану я, поэтому слушайте мой план: сейчас заключим с чеченцами что-то вроде Брестского мира, потом проведем новые выборы, соберемся с силами и отвоюем Чечню обратно».

31 августа Лебедь и Масхадов подписывают в дагестанском городе Хасавюрт соглашение о выводе из Чечни российских войск. Вопрос о статусе республике – независимой и в составе России – предполагается отложить до 2001 года.

Воюющие в Чечне генералы позже будут называть поступок Лебедя предательством: «Лебедю хотелось сиюминутной славы "миротворца". Вот, дескать, никто проблему Чечни разрешить не может уже почти два года, а он сможет. Одним махом, одним росчерком пера, одним только видом своим и наскоком бонапартистским. Мы все – в дерьме, а он – в белом», – напишет в воспоминаниях генерал Геннадий Трошев.

Но большинство жителей России испытывают облегчение и безумно рады тому, что война наконец закончилась и что выпускников-призывников больше не будут «посылать в Чечню», что на языке того времени означало «отправлять на смерть».

Вместе с Лебедем путешествуют десятки журналистов, они описывают каждый шаг секретаря Совбеза. Но ближе всех к Лебедю всегда оказывается Минкин – его репортажи в «Новой газете» напоминают героическую сагу о том, как богатырь Лебедь спасает людей от войны. Военные пытаются обмануть Лебедя, показывают ему потемкинские деревни, но он все видит и всех разоблачает. «Лебедь и сопровождающие его попали под обстрел, последняя машина свернула с колеи и увязла. Лебедь приказал остановиться и вернуться. Чиновники так не поступают», – пишет Минкин 1 сентября.

Поездка с Лебедем производит очень мощное впечатление на Березовского. Еще в молодости, когда он был скромным ученым, у него была странная мечта – получить Нобелевскую премию. К ее реализации он отнесся как к бизнес-процессу и подробно рассчитал путь: какие шаги надо предпринять, с какими людьми встретиться и что организовать. Впрочем, уже на ранней стадии он потерял интерес к этой цели.

Теперь же у Березовского новая идея фикс – Нобелевская премия мира. Для того чтобы ее получить, надо прослыть великим миротворцем, установить мир в Чечне. У Березовского давние связи с чеченцами, среди бизнесменов считается, что его крыша – чеченцы. Поэтому он уверен, что справится с этой задачей лучше всех.

После инаугурации болезнь Ельцина становится столь очевидной, что о ней пишут почти все СМИ мира. Немецкая газета Bild распространяет слух, что президенту России подыскивают донорское сердце, американский журнал Time сообщает, что Ельцину предстоит операция по аортокоронарному шунтированию. Кремль официально это опровергает. Чубайс как раз подбирает Ельцину нового пресс-секретаря, Сергея Ястржембского, которому придется следующие два года время от времени врать, что президент здоров и у него все в порядке. С журналом Time получается особенно удачно – Ястржембский выступает с опровержением аж за неделю до публикации.

Журнал «Итоги», входящий в медиахолдинг Владимира Гусинского, проводит свое расследование: разговаривает с кардиологами и даже находит медсестру, которая делала Ельцину коронарографию. 3 сентября должен выйти номер с этим расследованием, а также с картинками, схемами и таблицами, объясняющими, что такое аортокоронарное шунтирование, которое предстоит сделать президенту.

Об этом узнают в Кремле. Юмашев говорит Гусинскому и Малашенко, что публиковать такой текст сейчас ни в коем случае нельзя – иначе Ельцин откажется от операции. Руководители «Моста» отвечают, что повлиять на журнал не могут – пусть Таня уговаривает главного редактора сама.

Журнал уже сверстан, но в последний день работы над номером у главного редактора Сергея Пархоменко звонит телефон. Это Сергей Зверев, который продолжает участвовать в формировании пиар-стратегии Кремля, а параллельно остается заместителем Владимира Гусинского, то есть прямым начальником Пархоменко. Зверев объясняет, что «верстка утекла», ее видела Таня и она очень хочет поговорить с главным редактором «Итогов». «Не могу отказать Тане в праве со мной поговорить», – отвечает Пархоменко.

Таня звонит и просит перенести выпуск материала про сердце Ельцина на неделю, а за это папа даст «Итогам» эксклюзивное интервью – скажет, что согласен на операцию. «Хорошо, а почему надо переносить на неделю?» Таня объясняет, что президент никак не соглашается на операцию: «Мы дадим Виктору Степановичу вашу верстку, и он сходит к папе и покажет ее ему. Он скажет папе, что бессмысленно продолжать отказываться, потому что и так все всё знают. Ваша верстка очень вовремя, большое вам спасибо».

Пархоменко соглашается.

Но все выходит не так, как ему обещали. Через два дня по телевидению показывают интервью, которое Борис Ельцин дает Михаилу Лесину: президент признается, что у него проблемы с сердцем и ему предстоит операция. «Я не обманывала Пархоменко, – говорит спустя 25 лет дочь президента. – Я обещала, что из печатных СМИ они будут первыми. Мы договаривались о журнальной публикации, а не о видеосюжете».

Уже решено, что Лесин вместе со своей командой из Video International переходит на работу в администрацию президента и создает там управление по связям с общественностью. Один из его подчиненных рассказывает, что интервью президента Лесину – это «новая технология общения с журналистами». «Мы перестали допускать к Ельцину камеры телеканалов и решили, что его будут снимать наши камеры. Чтобы максимально сократить количество людей, которые видят не сильно здорового президента. А потом мы будем раздавать готовую запись. Собственно говоря, на эту технологию потом перешли практически повсеместно».

В интервью Лесину Ельцин скрывает тот факт, что у него перед вторым туром был инфаркт. Он говорит, что болезнь сердца выявили в ходе плановой диспансеризации.

Лесин не журналист, а владелец рекламного агентства, однако роль интервьюера Ельцина он берет на себя. Алексей Волин на вопрос, почему в кадре вместе с президентом оказался Лесин, а не кто-либо из известных журналистов, отвечает анекдотом: «Марьиванна, как вы стали валютной проституткой?» – «Просто повезло».