потому что Н. союз не имеет никакой организованной силы. В.К. уверял, что за союз будут стоять и сердюки, и галицкие стрельцы, и Бердичевский и Конотопский коши, и дивизии Болбочана и Натиева. Я напомнил ему, что так же он преувеличивал силу Ц. Рады перед большевистским наступлением, а в результате пришлось самому бежать в Бердянск; так же будет и теперь, потому что сердюки, если не станут на сторону гетмана, то разбегутся по домам, стрельцы уже уехали в Галицию, Бердичевский кош идет на Холмщину, а армия Болбочана и Натиева сдерживают большевистские банды на границе с Совдепией, которая во время мятежа у нас наверное пошлет сюда красноармейскую силу и в результате погибнет Укр. держава. Мы настаивали, что надо держаться с гетманом, но организовать свое национальное правительство и созвать сейм, который решит — должен быть гетман, или нет. Но В.К. и его единомышленники в один голос начали кричать, что в то время, когда по всей Европе побеждает демократия, когда уже в берлинском парламенте заседает совет рабочих и солдатских депутатов, нечего и думать, чтобы у нас остался во главе государства кретин, который самовластно делает, что хочет.

Я доказывал, что такой же кретин Николай II-й сидел во главе могущественной России, а когда не стало его, распалась и Россия; так же будет и у нас: если не станет гетмана, то не станет и Украины, и я боюсь, что вместе с ней погибнет и наша интеллигенция, а больше всего, говорю, я боюсь, что могут расстрелять и Вас, Владимир Кириллович.

Здесь Винниченко подпустил мне гадючку, говоря, что я предпочитаю сидеть под гетманской крылом, чтобы не было уничтожения помещичьих усадеб. На это я ответил, что он сам еще недавно звал помогать гетману строить державу и не раз ходил на беседы к гетману и меня упрекал, что я отказался от портфеля; в конце концов я заметил, что лучше было бы, если бы он сидел в кабинете и писал, чем вести такую политику, потому что это кончится тем, что может погибнуть и он, и много нашей интеллигенции, но Винниченко ушел, не переубежденный мной, тем более, что большинство присутствующих поддерживали его. Не выросли мы еще из возраста абсолютизма и единовластия: в Н. союзе В.К. своим пылом, своей силой подавляет, угнетает всех, и никто не имеет смелости ему перечить; недавно один эсдек выразил свое удивление, что даже эсефы, люди солидные, разумные, не могут сбить его с тропы, на которую он ведет всех в Н. союзе. А натура у В.К. абсолютно автократическая, которая не переносит инакомыслия, особенно конкуренции себе. Когда сегодня я высказал мнение, что в будущем сейме, наверное, Грушевского выберут президентом или гетманом, то это очень не понравилось ему, и он начал доказывать, что Грушевского народ не любит и не верит ему. А когда я рассказал, что вчера на лысенковском концерте публика встретила выпущенного из тюрьмы Петлюру бурной овацией, потому что он приобрел большую популярность, будучи военным министром, то Винниченко заметил: «Да, он приобрел себе популярность своими циркулярами, а не делом». К сожалению, вот это его огромное тщеславие может много наделать беды Украинской державе и погубит его самого. Действительно, лучше было бы, если бы он был только писателем, а не лез в политику! Очевидно, в гетманском штабе известно о настроении Н. союза, потому что сегодня уже во всей Украине объявлено военное положение, но гетман не решается арестовать президиум Н. союза, боясь, что за ним стоит вся организованная Украина, и это может вызвать бурю.

14 ноября

Позавчера министр внут. дел Рейнбот, вызвав председателя Н. союза Винниченко и бывшего председателя Никовского, сказал им, что правительство не разрешит Национальный конгресс{393}, который созвал Н. союз на 17 ноября и просил оповестить провинцию, чтобы делегаты не съезжались на конгресс. Почему «Протофису» и хлеборобам можно было съезжаться, а украинцам — нет, Рейнбот ответил, что конгресс сейчас может вылиться в смуту, а через месяц — через два правительство ничего не будет иметь против созыва конгресса. На это Винниченко и Никовский заметили, что уже поздно оповещать делегатов, но Рейнбот сказал: «Правительственный телеграф к Вашим услугам». Его поблагодарили за это и ответили, что правительство может делать с конгрессом, что находит нужным, а президиум откладывать конгресс не будет; тогда Рейнбот сказал, что он об этом доложит Совету министров, а тем временем Стебницкий и Леонтович говорят, что он об этом не докладывал; а он наверняка свой запрет объяснил гетману и протофисной части кабинета тем, что конгресс будет состоять из укр. большевиков. После запрета конгресса украинские министры, посоветовавшись вместе с Винниченко, заявили вчера гетману, что они при такой политике министра внут. дел не могут оставаться в кабинете и должны будут подать в отставку, но на гетмана это не произвело никакого впечатления, очевидно, он уже был к этому подготовлен. Он ответил, что конгресс сейчас не время собирать, потому что он остро поставит вопрос о независимости Украины, а тем временем Антанта решительно заявила, что она стоит за федеративную Россию, и украинцам не следует выступать против этого, потому что на стороне Антанты сила. На жалобу о том, что Рейнбот не выпускает арестованных без суда украинцев, не хочет пересмотреть дела вывезенных немцами в Бялу украинцев, посоветовал поднять этот вопрос на Совете министров. Сегодня перед заседанием Совета министров наши министры должны обсудить — подавать ли им в отставку, или нет. Сегодня же Никовский, Мациевич, Прокопович от эс-ефов и делегаты от хлеборобов-демократов пойдут к гетману в последний раз уговаривать его, чтобы он принял четкую украинскую ориентацию, потому что двойная политика никого не удовлетворяет и приведет к восстанию и развалу Укр. державы. Завтра услышим о результатах. Думается мне, что гетман, как человек безвольный, без украинских традиций и воспитания, не решится выбрать четкое украинское направление, а в результате будет выход наших министров из кабинета, захват всего правительства протофисовцами и конец украинской независимости. А если Национальный союз предпримет какое-то активное выступление против гетмана, то россияне этим воспользуются для разгрома украинской интеллигенции и останков государственности.

15 ноября

Итак, из напечатанного гетманского ответа (грамоты[78])[79] ясно видно, что Украинская держава закончила свое независимое существование!

«Перемирие между Германией и державами согласия заключено. Самая кровавая война закончилась, и перед народами всего мира стоит сложная задача заложить основы новой жизни.

Среди всех остальных частей многострадальной России на