Майн Рид, видимо, и сам хорошо понимал, что роман удался. Потому он и напечатал его у Ч. Скита. Мы уже говорили, что публикация у «старого знакомца» требовала серьезных затрат от автора на этапе доиздательской подготовки, но сулила куда больший доход, нежели при традиционной продаже рукописи издателю. Роман вышел в традиционных трех томах, был богато иллюстрирован и хорошо раскупался. Незадолго до «Белой перчатки» отдельным однотомным изданием был выпущен очередной «юношеский» роман «Затерянные в океане», и почти одновременно с «Белой перчаткой» увидел свет еще один — долгожданное продолжение «Охотников за растениями» — «Ползуны по скалам» (The Cliff Climbers: or, The Lone Home in the Himalayas).

Без всяких скидок, как беллетрист Майн Рид в это время находился в зените успеха и славы. Книги писателя — и детские, и взрослые — хорошо раскупались, принося ему изрядный доход. У него появились почитатели, и их число росло с каждым годом. Конечно, львиную долю составляла молодежь — юноши и подростки. Изо всех уголков Великобритании, из Канады и США приходили к нему письма с просьбами дать автограф или просто со словами признательности и восхищения. Эти послания тешили самолюбие Майн Рида, и он с удовольствием демонстрировал их своей супруге. Как вспоминала последняя, ее муж относился к ним без всякой иронии и старался отвечать на каждое. Чего здесь было больше — стремления сохранить и умножить читательскую аудиторию или простого человеческого чувства? Ответить на этот вопрос однозначно невозможно — видимо, было и то и другое. Но вот что интересно: писатель специально сфотографировался, а затем заказал изрядный тираж своего (весьма, впрочем, подретушированного) фотографического портрета[75] (а это было недешево!) — только для того, чтобы подписывать его и отсылать своим почитателям. Не всегда поклонники довольствовались эпистолярным общением с мэтром. Бывало и так, что некоторые из них считали возможным нанести личный визит почитаемому автору. К счастью, случалось это нечасто — жил Рид, как мы помним, довольно далеко от Лондона, и добираться к нему было непросто. Появление таких визитеров — а возникали они против викторианских правил чаще всего без предупреждения — не вызывало обычно у Рида раздражения. Хотя почти всегда писатель был занят, он радушно и с удовольствием (по крайней мере внешним) разговаривал с ними, некоторым показывал дом, сад, хозяйство и, если время было обеденное, даже приглашал к столу. Абсолютное большинство этих визитов не имело никаких последствий — за исключением одного — того, который состоялся в июле 1866 года и который нанес Риду молодой уроженец Манчестера Чарлз Олливант. Встреча эта переросла в многолетнюю и — со стороны последнего — в совершенно бескорыстную дружбу, которая помогла Риду пережить грядущие невзгоды. Олливант стал верным помощником во всех начинаниях писателя, его секретарем и, наконец, просто верным товарищем на жизненном и творческом пути.

Олливант был одним из многих юных почитателей Майн Рида. По его собственному признанию, он прочитал все книги своего кумира, многие не раз перечитывал и не пропустил ни одной новинки. Его родина — грязный, суетливый, промышленный Манчестер; семья — мать-домохозяйка и отец — средней руки промышленник, владелец небольшой ткацкой фабрики; сестры — любительницы наряжаться, довольные своим существованием и мечтавшие о женихах, — все это было обыденно, скучно, предсказуемо. А мальчик, хотя и не отличался физической силой и не был по духу своему авантюристом, мечтал о дальних странах, путешествиях, схватках с индейцами, океанских просторах, грезил о подвигах и славе. Он хотел испытать то же, что испытал Майн Рид, побывать там, где скитался в поисках приключений его кумир, а потом — так же, как и он, — описать все это уже в своих книгах. Первое письмо автору любимых книг он отправил ранней весной 1865 года. Где он взял адрес? Да все очень просто — в одном из изданий прочитал обращение к читателям. А под подписью «Капитан Майн Рид» было напечатано: «Ранчо», Джеррардз Кросс, Бакингемшир. Этот адрес он и написал на конверте. Купил марку за один пенни, и… — английская почта уже тогда работала безукоризненно — письмо нашло адресата. О чем он писал в своем первом письме, неизвестно — к сожалению, оно не сохранилось. Едва ли что-то такое, что могло выделить его из десятков посланий почитателей, которые писатель получал ежемесячно. Рид ответил, ограничившись несколькими теплыми стандартными словами на обороте собственного фотографического портрета. Фотография ушла в Манчестер. Переполненный благодарностью и восторгом, Олливант написал новое письмо. Обычно Рид не отвечал на письма с благодарностями, но, видимо, что-то в послании юноши затронуло некую струну в душе писателя. Олливант не просил ни советов, ни денег (а такое случалось!), не домогался протекции, а только восхищался — причем не только книгами, но и демократическими убеждениями автора, которые очень импонировали юноше. Завязалась переписка, и ее можно назвать интенсивной: только за один год адресаты обменялись не менее чем двумя десятками писем. Постепенно тон посланий становился более доверительным. В августе 1865-го Олливант признался, что его тяготит жизнь в провинции, перспектива продолжать семейный бизнес вызывает у него отвращение и он мечтает стать писателем. Может быть, спрашивал он в письме, мэтру нужна помощь? Он с удовольствием взял бы на себя обязанности секретаря — чтобы освободить его от рутинной переписки. У него хороший почерк, и он также мог переписывать рукописи набело, чтобы писатель не отрывался от главного дела — сочинения новых романов. Рид отвечал тепло и сердечно, обращаясь к юноше на старомодный манер, уважительно — «мастер Олливант». Он писал, что тронут и был бы очень рад, чтобы у него появился помощник — он действительно ему нужен. Но финансовые трудности (он писал о них лаконично, но не скрывал) не позволяют ему нанять секретаря. Судя по всему, упоминание о финансовых неурядицах было уже не первым в их переписке, но едва ли можно предположить, что Рид стал посвящать своего юного корреспондента в сложные взаимоотношения с заимодавцами. Скорее всего, писатель посетовал, что ему нужны деньги, а продажи только что вышедшего двухтомником «Всадника без головы» не радуют. И Олливант предложил свою помощь в распространении книги. Элизабет Рид вспоминала: «Мистер Олливант много времени и сил потратил в своем родном Манчестере и в других местах, чтобы увеличить продажу книги». В воспоминаниях она приводит и слова из письма юноши: «Рад сообщить, что мои усилия не пропали даром; как написал мне Майн Рид, выручка от уже проданных экземпляров изрядно помогла поправить положение». Между тем на исходе 1865 года «положение» уже невозможно было «поправить» — как не поправил его предшествующий тираж (первоначально «Всадник без головы» издавался отдельными выпусками, и позднее мы вернемся к довольно интересной ситуации с изданием этого самого известного романа писателя). Но детали Олливанту, конечно, не были известны, и он очень гордился, что смог помочь своему кумиру.

За эпистолярным знакомством последовала, наконец, и личная встреча: в июле следующего, 1866 года, будучи в гостях в Лондоне, молодой человек решил навестить Майн Рида. Не утруждая себя формальностями, без предупреждения, он сел на поезд, добрался до Аксбриджа и оттуда пешком (четыре мили — почти семь километров!) проделал путь до гасиенды писателя. Предоставим, однако, слово самому Олливанту: