Лиам сидел неподвижно, настолько неподвижно, словно перестал дышать.

– Клэнси, значит? – тусклым голосом спросил он. – Полагаю, я ошибся. В твоем положении можно просить об услугах.

– Что ты хочешь этим сказать?

Лиам вздохнул.

– Ничего, прости. Я не хотел, чтобы это прозвучало так. Здорово, что вы двое стали такими закадычными друзьями. – Я попыталась перехватить его взгляд, но он смотрел на противоположный угол комнаты, где у стены стоял комод с нашими вещами. – Значит, он давал тебе уроки?

– Да, – ответила я, всерьез задумавшись, что лучше кое о чем умолчать. – Он учит меня отражать попытки проникнуть в мое сознание.

– А как насчет того, чтобы удержать тебя от проникновения в сознание других? – спросил Лиам. – В этом он тебе помогает?

– Пытается, – ответила я. – Он говорит, как только я возьму свои способности под контроль, это придет само собой.

– Ну, ты всегда можешь потренироваться на мне, – сказал Лиам прижимаясь лбом к моему лбу. Я тут же почувствовала легкое покалывание в затылке. Тревожный звоночек, своего рода предупреждение. Клэнси говорил, что в таком случае необходимо прервать физический контакт и представить, что я задергиваю белую занавеску между мной и тем самым человеком.

Но я не стала делать ничего подобного.

Губы Лиама коснулись моего лба. Они что-то шептали, скользя мимо век, носа, щек. Лиам обвел большими пальцами линию моего подбородка, но, едва его руки замерли, я отпрянула назад и резко отвернулась.

– Чего ты боишься? – с болью спросил он. Неужели этот человек действительно когда-то был для меня посторонним?

Неужели когда-то я могла думать, что смогу прожить без него жизнь?

– Я не хочу тебя потерять.

Лиам что-то разочарованно пробурчал, но, когда он заговорил, глаза его были яркими и чистыми.

– Тогда почему ты продолжаешь меня избегать? Мне не предоставилось шанса ответить. В следующую секунду в дверь ворвалась Хина с Зу на буксире и с порога заявила, что они уходят.

– Ладно, ладно, помедленнее, – сказал Лиам. Зу сновала по общежитию, собирая вещи, в то время как Хина что-то тараторила с бешеной скоростью. Я не знала, на кого смотреть – то ли на Зу, то ли на девочку, которую она, по-видимому, выбрала в качестве парламентера. Каждый раз, когда Хина открывала рот, мы с Лиамом чуть не падали в обморок.

Зу. Уходит.

Уходит.

Я поймала ее на пути к комоду, подвела к матрасу и заставила сесть. Похоже, она не замечала нашего испуга. Лицо Зу сияло, как начищенная монета. Я окинула его внимательным взглядом. Улыбка Сузуми, казалось, могла посылать электрические разряды. Сердце тревожно сжалось, предвкушая поражение.

– Мы и еще трое, – не дыша, пробормотала Хина. Я задумалась, не сбежала ли она прямиком из класса. – Двое синих и желтый. Кайли наконец приняла решение покинуть лагерь.

Лиам стремительно повернулся к Зу.

– Значит… пешком пойдете?

Зу посмотрела на него своим фирменным взглядом, означавшим «ты серьезно?».

– Помоги мне, пожалуйста. Скажи, что ты хочешь сказать.

Хина наконец замолчала, и на долю секунды мне показалось, что Зу действительно откроет рот и заговорит. Тело Лиама напряглось, словно он ждал того же. Но Зу лишь достала блокнот из розового вещмешка и начала что-то писать своим тонким витиеватым почерком. Затем вырвала листок и посмотрела Лиаму в глаза.

Я хочу поехать с ними в Калифорнию.

Я понимала, что должна за нее порадоваться. Отпраздновать тот факт, что Зу наконец решилась на бунт и выразила свое личное мнение. Просто мне было нелегко представить, что в будущем Зу не найдется места для нас.

– Я думала, Клэнси завернул прошение Кайли об уходе? – спросила я Хину.

– Так точно, но она сказала, что в конце концов его уломала.

– А что в Калифорнии? – спросил Лиам, облокотившись на стену общежития.

– У моих родителей есть там дом, – объяснила Хина, – и они ждут нас. Правительство Западного побережья обещало не возвращать нас в лагеря.

– А как же родители Зу? – спросила я. – Они…

Хина быстро сообразила, что я пытаюсь сказать.

– После этого мой отец долгое время не разговаривал с дядей.

– Зу, это долгое путешествие, – не сдавался Лиам. – Вдруг что-нибудь случится? Кто еще едет? Тот тощий парнишка?

Она кивнула и внимательно посмотрела на меня. Я хотела улыбнуться, немного подбодрить, но боялась вместо этого разразиться слезами. Мы дождались, пока она нацарапала очередную записку и показала ее Лиаму.

Вам больше не придется обо мне беспокоиться. Разве это не здорово?

– Мне нравится о тебе беспокоиться, – Лиам погладил ее по голове. – Когда ты собираешься уехать?

До Хины наконец дошло, что пора состроить виноватую мину.

– Нам правда нужно уходить прямо сейчас. Кайли боится, что Клэнси передумает. Он был… немного расстроен.

– По-моему, вы немного торопитесь, – сдавленно прошептала я. – Вы хорошо все продумали?

Зу посмотрела на меня и кивнула. Следующая записка предназначалась нам обоим. Я хочу вернуться к своей семье. И не хочу, чтобы вы сходили из-за меня с ума.

– С ума? – Лиам покачал головой. – Никогда. Ни за что. Ты моя малышка, Зу. Мы просто пытаемся тебя защитить. Меня убьет, если с тобой что-нибудь случится.

Раздался стук в дверь. После чего к нам вошли Талон и и еще один мальчик постарше с дредами. За ними с выпученными глазами тащился Толстяк. Лиам встал.

– Ладно, – сказал он. – Мне бы хотелось с вами поговорить.

Талон кивнул.

– Понял. Кайли и Люси тоже подошли. – Девочка заглянула в дверь и помахала нам рукой. – Хочешь поговорить снаружи?

Лиам коснулся моей талии.

– Поможешь ей упаковать вещи?

– Вы что, больные? – завопил Толстяк. – Вы же едва знаете этих людей!

– Прости, конечно, – запротестовала Хина, прикрыв рот рукой. – Но если ты не забыл, она моя кузина.

Я тоже буду по тебе скучать. Зу перестала складывать вещи в розовый чемодан и протянула Толстяку листок бумаги. Он сел так резко, что едва не промахнулся мимо матраса. Несколько минут Толстяк просто сидел, не сводя с Сузуми глаз. Я понимала, что он чувствует.

– А Кайли объяснила, почему вам нужно уходить именно сегодня вечером? – спросила я, присев рядом с Толстяком.

Зу лишь пожала плечами.

– То есть… вы что, и впрямь собираетесь прогуляться до Калифорнии пешком? – спросил Толстяк. С каждым словом его голос чуть не срывался на писк. – Есть у вас хоть какой-то план?