себе почти насильно. Сказал, что, если они освоят новое умение, то получат выгоднейший «госзаказ». Я, разумеется, о луках. На первый урок к старому гуамару даже сам пошел. Мокрый Камень потащил нас в лес, чтобы научить выбирать материал. Смотрел деревца, выбирал подходящие, показывал, какие участки ствола надо вырубать.

— Делать лук из тонкого прута неправильно, — пояснял лучник, помогая жестами, так как теперь у нас хороших переводчиков не было. — У ствола слои разной твердости: ближе к коре они плотные, а у сердцевины мягкие. Если возьмешь тонкий прут — все слои одинаково во все стороны будут гнуться. Нужно брать большой ствол. Делить его на четыре части повдоль. Или на шесть, если дерево достаточно толстое. И из каждой части вырезать один лук: чтобы наружные слои были на спинке лука, внутренние — на его брюшке. А самую сердцевину вообще надо выкидывать.

Но до вырезания было еще далеко. Сейчас мастера только искали материал. Чтобы правильные породы дерева, чтобы ни одного сучка в выбранном куске не было. Потом эти куски будут сушить, мочить, шкурить — и так далее. После разделки — опять мочить, парить над костром, выгибать. А потом — наконец — вырезать лук. Действительно, долгая песня.

А, чтобы Мокрый Камень не скучал от безделья, я ему другую работу на найду.

— Привет, Аскуатла! — я нашел Муравья неподалеку от тренировочной площадки.

В силу тяжелой раны, тот в строю ходить еще не мог и со вздохом смотрел за тем, как черные дубасили друг друга.

— Рад видеть тебя, владыка.

— Владыке нужна от тебя помощь, — стартанул я с места. — Хочу использовать твои командирские способности для создания нового рода войск.

— Чего?

— Хочу поручить тебе создать отряд лучников!

— Но я не умею…

— А у нас никто не умеет! А лучники нужны — думаю, ты сам в этом убедился.

Муравей со вздохом кивнул: все убедились, что уж тут.

— Возьмешь в свое распоряжение старого гуамара. Ежедневно будешь у него перенимать навыки стрельбы. Отберете десяток луков из трофейных — самых лучших. Сам учись и воинов будете вместе учить.

— Каких воинов?

— А каких найдешь. Нужны самые способные. Можешь набирать и из черных, и из золотых. Для начала две пятерки набери. Потом до двадцатки доведем. Но смотри! Не друзей-товарищей собирай — а самых талантливых в стрельбе! Берешься?

Аскуатла кивнул.

— Отлично! Но тебе нужно будет перейти из Черного воинства в Золотое.

— Как?! — Муравей вскочил, ноздри раздулись.

— А что? Оба Воинства в равной степени мне служат! Оба равно почетны!

Двадцатник черных молчал, но бычком голову склонил, ноги расставил широко — не спихнуть. Да чтобы воин Черной Горы золотым стал!

Я закатил глаза: пожинай, владыка, плоды конкуренции между отрядами, которую ты сам так рьяно культивировал.

— Ну, хорошо! — что толку с упрямцем бодаться. — Не будете вы ни черными, ни золотыми. Встанешь ты, Аскуатла, во главе третьего Воинства!

У Муравья аж колени слегка подогнулись. Командир целого воинства! Как Глыба!

— Есть у нас Черное, есть Золотое… А твое каким будет?

— Белым, — улыбнулся новоиспеченный генерал без армии. — Как волосы гуамаров…

А через пару дней в Излучное приплыли первые торговцы. Толимеки с прибрежных равнин, всего на двух лодках. Но мы и им были рады, как родным. Купец уже бывал здесь весной, так что знал меня в лицо и с порога начал осыпать поклонами и комплиментами на неуверенном четланском.

— Что привез?

— Привез — что любишь! Отличный товар! Сол и какашут. Ручший товар!

Нда, раньше я был бы этому рад. А сейчас ценнее всего для нас обычное зерно.

— А брать что хочешь?

— Стек-тлу давай! Мой видел стек-тла, мой ее хочет!

— Стек-тлы почти нет. Не до нее нам было.

— Орружия можно, — после паузы, решил купец. — Много орружия! Совсем недорога.

— Почему это недорого?

— Потому что твой за него ничего не платишь, — вкрадчиво пояснил торговец.

Ах ты, паскуда… Да мы за него кровью платили! И немалой! Хотелось уже наорать на толимека, но не стал. Уже минут двадцать я неотрывно пялился на большое нагрудное украшение купца. Прямоугольное полотно было украшено крупными плоскими бусинами из разных камней, из крашеной керамики. По краям его обрамляли цветастые перья, а вот снизу… Снизу сиял полированный желто-коричневый металлический полукруг. Интересный оттенок: и не золото, и не медь.

— Можно взглянуть на твое украшение поближе?

Торговец удивился, но снял тяжелую «аппликацию» и с поклоном протянул мне. Забив на перья и камушки, я принялся изучать полудиск. Толщиной он был миллиметра два, ну, максимум три, но я так и не смог его погнуть! Наконец, не удержался, выхватил бронзовый нож и полосанул по пластине. Лезвие оставило царапину. Но весьма и весьма неглубокую. А наоборот? Удивительно, но ребро полудиска тоже поцарапало нож. Поцарапало бронзу!

— Что это?

— Тумбага*, — пояснил торгаш, расстроенный тем, как я обращаюсь с его украшением.

Тумбага! Я знал, что это. Индейцы не видели особой разницы между золотом и медью. Для них это были просто красивые металлы. Нередко кузнецы сплавляли их — просто, чтобы получить новые необычные оттенки. Пару таких украшений было и у меня в казне, но это были мягкие сплавы. А этот… Это не уступал в прочности бронзе!

Через час, завалив лодки толимека оружием так, что борта воду черпать начали, я мчался в КБ.

— Новая задача! — закричал с порога Лучу Света, который потихоньку готовил тигли для плавки золота. — Теперь стек-тлу будешь плавить только в одной печи. А во второй ты должен получить вот это!

И я сунул пластину в руки своему гению.

— Это сплав золота и меди. Не знаю почему, но он также крепок, как бронза пурепеча. Ты должен узнать секрет. Возьми у Ннаки меди и золота столько, сколько нужно. Пробуй разные пропорции, разный жар в печи. Резко охлаждай, делай что угодно — но мне нужен сплав такой же прочности, как этот полудиск. Ничего важнее для тебя сейчас нет!

В Излучном не было ни одного ювелира. Но с принципом плавки цветных металлов были знакомы многие. Наши стекольные печи с мехами выдавали такую температуру, что медь с золотом будут плавиться легко. Так что Луч Света должен справиться. Должен!

А у меня появится замена бронзе. Пусть безумно дорогая, но даже редкое золото — это намного больше, чем олово, которого у меня нет вообще.

-

* Тумбага — автор знает, что тумбага, термин не индейский. Испанцы его привнесли с востока. Но в тексте используется именно это слово, для того, чтобы читателю было понятно,