– Ну и что?

– Как «ну и что»? Это же отстой! – кричит задирающийся.

– Ну и что? – повторяет бывший узник подземелья страха.

– Да с тобой и дружить-то никто не будет! – убежденно вопит задира.

– Ну и что?

И странное дело: сам же наскакивающий вдруг чувствует, что он первый хочет дружить с таким интересным человеком – которого ничем не прошибешь и который ориентируется не на других, а сам на себя и на рассуждения здравого смысла, которые, как известно, для всех общие.

Самое удивительное произошло с Людофобом: как только ему объяснили, что он на самом деле не боится людей, а ему это только кажется, он ударился в другую крайность: начал любить всех людей подряд, не разбирая, кто хороший, а кто плохой. И некоторые жулики пытались этим воспользоваться, один, например, напросился в гости, и, пока Людофоб готовил для него на кухне ужин, украл все, что было ценного, и уже собирался выйти, тут Людофоб его и застукал.

– Чего это вы? – спросил он, улыбаясь.

– А того, – злобно ответил жулик. – Обокрал я тебя! И только попробуй останови, прирежу!

– Да не собираюсь я вас останавливать. Только как же вы пойдете – не поужинав?

И жулик повел себя странно: бросил все украденное и ушел с проклятьями, крича, что если все станут такими идиотами, то ограбить никого будет невозможно.

Вик и Ник, конечно же, получили нагоняй за то, что полезли в какое-то подземелье. Но нагоняй не свирепый, очень уж Олег и Настя были рады, что дети остались живы и здоровы.

Вик некоторое время созванивался с Танькой. Они даже встретились один раз, но Вик почему-то почувствовал себя неловко, не знал, о чем говорить.

Тогда он позвонил Аньке, она тоже оставила ему номер своего телефона. И тоже встретился с нею, но заметил, что тут, на поверхности, в обычной жизни, она кажется намного старше. Ему стало еще более неловко, чем с Танькой.

И он решил, что не надо торопиться, это еще не любовь, а так, неизвестно что. Всему свое время.