Думала ли я, что так сложится моя жизнь? Нет, даже не предполагала. Когда одиннадцать лет назад после первого неудачного задания я угодила с перитонитом в госпиталь, опытные врачи сумели сохранить в криозаморозке несколько моих яйцеклеток. Это был мой единственный шанс на собственного ребенка. Я в него не верила. Тем более, что самостоятельно я бы все равно не смогла выносить его. Но встреча с Кассианом все изменила.

Помню, меня трясло всю дорогу до Земли, а потом до центра репродукции, где хранился мой биоматериал. Помню ошеломленное лицо Кассиана, когда ему все объяснили. Помню, как он категорически настаивал на участии в эксперименте его друга Тарса. И таки настоял! Скорее всего, к счастью. Я не разбираюсь во всех этих медицинских хитростях. Но даже сейчас мне кажется, что без Тарса и благословения аргольской богини ничего бы не вышло.

Благословение я получила давно. Еще тогда, в старом подземном святилище. Его, кстати, Винс распорядился отремонтировать и открыть для всех желающих. Вернусь, обязательно туда схожу. Я задолжала Эйстарриолле. И, наверное, войду в святилище с таким же благоговением на лице, которое было у Кассиана, когда нам, наконец, отдали из клиники детей.

С самого начала мы оба отнеслись скептически к тому, что образовалось сразу три плода. Мы оба – реалисты. В таких условиях даже один выживший плод – уже чудо. Но наш реализм нас подвел. Выжили все три плода, превратившись в замечательного сыночка и двух крошечных близняшек. Кассиан, когда увидел дочерей, с выражением неимоверного благоговения и безграничной любви встал передо мной на колени прямо посреди холла клиники, откуда мы забирали детей. Его признание в любви на аргольском благодаря какому-то ушлому пройдохе уже к вечеру облетело весь земной шар и колонии. И когда я решила снова попробовать набрать невест для аргольских холостяков, меня буквально засыпали пожеланиями, требованиями и заявками. Теперь – абсолютно добровольными. Благодаря такой рекламе.

Никто из тех девчонок, которых я сопровождала на Арголу, не вернулся назад. Все, даже заносчивая и вздорная Валери, нашли свое счастье. Излучатели были найдены и ликвидированы. И аргольские ученые сумели даже помочь тем женщинам, которые проживали дальше всех от адских установок. Это была капля в море. Но на Арголе снова начали рождаться дети. Хотя одиноких мужчин все еще было критично много. Это я и решила исправить. По совету своего супруга.

Он оказался прав во всем. Ко мне действительно охотно тянулись землянки. Мне верили. Мной восхищались. Особенно, когда всплыло мое прошлое.

Кстати, я покончила не только с военной карьерой, но и с преподаванием в военной академии. Сделала я это сгоряча. Но теперь ни капли не жалею. Сердцем чувствую – мое будущее теперь неразрывно связано совсем с другой планетой. С той, где под палящими розоватыми лучами Аро распускаются невозможно красивые цветы – сатии. Чьи листья могут превратиться в мощнейший наркотик. Но уже не превратятся. Никогда.

Четыре года назад совместными усилиями земных и аргольских военных удалось накрыть базу наркосиндиката, который и подталкивал все это время наши народы к войне. Надеюсь, что, лишившись головы, ильдаррская гидра лишилась и зубов. И Арголе с Землей больше ничего не грозит. Но на всякий случай военные продолжают наблюдение.

О том, как дипломат Бестужев оказался втянут во всю эту грязную игру, я так ничего и не узнала. Возможно, мое бывшее ведомство и располагает какой-то информацией. Но мне уже не положено ее знать. Да и не очень хочется. Я не жалею, что приняла отставку еще находясь на Арголе. Кстати, этому поспособствовал Кассиан. Если бы не его вмешательство, то на Земле меня бы однозначно ожидали неприятности. Под трибунал вряд ли бы отдали. Но нервы потрепали бы знатно. И так генерал Бельский по межпланетной связи орал на меня так, что стационарный коммуникатор подпрыгивал. Кассиан, находящийся рядом, но вне круга голографа, терпел недолго. Вошел в круг, представился коротко и рявкнул на Бельского так, что тот побелел. А когда услышал, что я отныне супруга аргольца и родственница действующего кайзара, то безропотно отказался от любых претензий в мою сторону и тотчас подмахнул мое заявление об отставке.

Я нежно погладила лицо мужа на голограмме. Никак не привыкну, что на Арголе нет понятия «муж» и «жена». Есть только супруг и супруга. Придется привыкать. Моему супругу тесно на Земле. Кассиан обрел вторую ипостась. И ему периодически требовалось выпускать своего дракона на волю. Я обожала летать у него на загривке. Но на тесной, плотно застроенной Земле это было проблематично. И он уже мечтал о том времени, когда сможет шагнуть в небо с поля сатий вместе со мной. Хотя, я не уверена, что хочу видеть это поле и этот обрыв. Слишком уж неприятными были воспоминания. А свой самый первый полет на драконе, еще на Арголе, я не забуду никогда.

Когда все закончилось, Касс решительно запретил мне идти пешком назад в резиденцию. Я нормально себя чувствовала, но Касс ничего и слушать не хотел. По его словам, я снова ударилась головой, несколько раз теряла сознание, а значит, мне нужно как можно быстрее попасть в медкапсулу. Мне стоило огромного труда уговорить любимого не мчаться сломя голову в Шим. В резиденции тоже были медики и медкапсулы.

Наше возвращение наделало очень много шума. И в прямом и в переносном смысле слова. Касс снова обратился в дракона, драгна, по-аргольски, и взял меня к себе на загривок. Это был его первый полет. Первое свидание с небом. И то, что он вообще сумел с первого раз оторваться от земли, я могу пояснить только безумным страхом за мою жизнь.

Единственным более-менее подходящим местом для его приземления в непосредственной близости от входа в резиденцию была полянка, где нас встречал кайзар в день прибытия. Но и она была маловата для габаритов Касса, впервые приземляющегося в обличии драгна. Опускаясь, он зацепил крылом какое-то несчастное дерево. И оно с шумом и грохотом упало на здание, разбив ветками, кажется, не одно окно. На шум выбежали земляне и аргольцы. То, что последовало далее, не поддавалось описанию цензурными словами ни на одном известном мне языке. А хуже всего стало, когда Юлия заметила у меня на ладонях узор – на каждой ладони крыло, объятое пламенем. Далеко не сразу я вспомнила момент, когда мне обожгло болью ладони. А когда вспомнила… Меня передавали с рук на руки, как какое-то чудо. Каждый хотел увидеть брачный узор иномирянки. Прикоснуться к первому за очень