черты лица, нежная кожа и маленькие с точеными пальчиками руки не являлись явными признаками ее пола.

Рядом бежали две легавые собаки, а на спине лошади лежали две антилопы — трофеи удачной охоты.

Послушный словам своей госпожи, мустанг быстро побежал. Через несколько минут перед ними пролетела птица, и так близко, что коснулась крыльями морды Лолиты. Молодая наездница брезгливо отшатнулась.

Эта птица была из породы ястребов. Очень быстро она присоединилась к целой стае таких же птиц, паривших так высоко, что казались небольшими пятнышками. Они описывали круги над каким-то местом, как будто над добычей, к которой не решались спуститься. Девушка обратила на это внимание. Чуть погодя некоторые птицы стали опускаться ниже. Они садились на макушки деревьев-лилипутов, образующих густой, сплошной лес. Хорошо знакомая с жизнью пустыни, девушка сразу же поняла, что лишь какая-нибудь добыча могла привлечь этих хищных птиц.

— Быть может, там лежит кто-нибудь еще живой, — сказала она самой себе. — Я никогда без ужаса не могу видеть этих мерзких птиц и без жалости думать о их бедных жертвах. Ну, Лолита, проедем-ка еще немного, чтобы посмотреть, в чем дело.

Проехав с милю, мустанг вдруг шарахнулся в испуге в сторону. Девушка увидела в яркой зеленой листве юкки черного мертвого ястреба, проколотого острой иглой растения.

— Вот в чем дело, — успокоившись, сказала она. — Я совсем напрасно заставила Лолиту сделать крюк. Конечно, не что иное, как эта мертвая птица привлекла всю стаю этих ястребов. Это было бы любопытное открытие, и оно могло крайне заинтересовать нашего естествоиспытателя, милого доктора Просперо. Не остаться ли мне для наблюдений?

Несколько секунд девушка пребывала в нерешительности, но вдруг собаки подняли страшный лай. Конечно, не запах дохлой птицы мог вызвать подобный переполох.

— Вероятно, это раненый волк или медведь, — подумала вслух наездница.

Но в ту же минуту она убедилась, что ошибалась. Среди неистового лая она ясно различила человеческий голос, и в то же самое время человеческая голова и руки показались над иглами юкки. В руке блеснул длинный нож.

ТУБО!

Несмотря на внешнее спокойствие, молодая охотница очень испугалась. Первой ее мыслью было повернуть лошадь и ускакать. Но сознание, что этот человек совершенно один, что на лице его нет ни выражения злобы, ни жестокости, остановило ее. Приблизившись к юкке, девушка легко соскочила на землю и с хлыстом в руках принялась усмирять собак.

— Тубо! Молчать! Сюда! Разве вы не видите, что это не индеец, а белый, да еще, кажется, и раненый? Ваше счастье, кабальеро, что вы обладаете такой белой кожей, — обратилась она к Гамерсли, — а то вряд ли бы мне удалось защитить вас от собак.

Франк был ошеломлен красотой девушки и не спускал с нее очарованного взора. Ему казалось, что это лишь плод его болезненной фантазии. Вдруг его возбуждение сменилось смертельной слабостью, и чтобы не упасть, Франк должен был схватиться за юкку.

— Вам нехорошо, сеньор? — увидев его бледность, девушка испугалась. — Вы истощены голодом и жаждой?

— Да, сеньора, я несколько дней не ел и не пил.

Она быстро открыла фляжку, висевшую у нее через плечо.

— Прежде всего выпейте коньяку с водой… Вот так!.. А теперь съешьте кусочек этой лепешки. К сожалению, это все, что у меня осталось!

Проглотив несколько глотков коньяку и съев кусочек лепешки, Франк почувствовал, как к нему возвращаются силы.

— Теперь вы сможете ехать? — спросила девушка.

— Не только ехать, но и идти, — бодро ответил Франк.

— Садитесь на мою Лолиту, а я пойду пешком. Здесь недалеко.

— Но я не могу уйти отсюда, — проговорил Франк.

— Почему? — удивилась она. — Остаться здесь — значит погибнуть.

— Я не один. Мой товарищ отправился на поиски воды. Я должен подождать его, а то он не поймет, что случилось.

— Ну, это легко устроить. Возьмите бумагу и карандаш и напишите вашему товарищу, что вы отправились на юг, на шесть миль отсюда. Пусть он ждет, пока вы не пришлете за ним.

Не долго думая, Гамерсли написал записку, в которой сообщил все, что сказала ему девушка, прибавив от себя слова: «Меня спас Ангел».

Молодая охотница взяла у него записку и посмотрела на написанное, как бы заинтересовавшись незнакомым языком. Промелькнувшая на ее губах улыбка, казалось, говорила, что она догадалась, что в ней написано. Не говоря ни слова, девушка подошла к юкке и нанизала бумажку на иглу.

— Теперь, сеньор, садитесь на лошадь и едем.

Франк пробовал протестовать, но вновь охватившая его слабость заставила его повиноваться.

— Ну, Лолита, ступай ровно и мягко, иначе ты не получишь обещанного лакомства!

С этими словами девушка вышла из густой поросли леса. За ней на Лолите ехал Гамерсли, а рядом бежали собаки.

ДРУЗЬЯ ИЛИ ВРАГИ?

«Кто она? Откуда? Куда ведет?» — эти мысли не давали покоя Гамерсли.

— Теперь недалеко до ранчо, — нарушила молчание девушка. — У нас вы отдохнете.

Все сомнения и опасения молодого человека рассеялись при звуках этого нежного, чарующего слух голоса.

— Теперь я возьму Лолиту под уздцы, — продолжала она, — а вы отпустите совсем поводья.

Девушка круто повернула направо, где почти отвесная тропинка устремлялась вниз, и стала бесстрашно спускаться. Франку не оставалось ничего другого, как лечь спиной на лошадь и протянуть вперед ноги. Он оставался в таком положении, не произнеся ни слова, не решаясь посмотреть вниз, пока не почувствовал, что лошадь