– Ясно, Гвидо!

– У-у! Точно, Гвидо!

– Хорошо. Так вот, а во-вторых, я хочу, чтобы вы запомнили следующее – если не прекратите препираться по каждому поводу и без повода и помешаете нашей группе завершить подготовку в наикратчайший срок… – Я украдкой бросил взгляд на капрала и понизил голос, с трудом сохраняя на лице улыбку: – Тогда я лично оторву головы вам обоим! Понятно?

– А-а-а-а! Да! Понятно!

– Как… У-у-у-у… скажешь, Гвидо!

– Ах да. Еще одна мелочь. Я говорю не по-странному. Согласны?

– А-а-а-а-а-а-а-а…

– О-о-ой…

Я заметил, что капрал идет в нашу сторону, следовательно, пора было закругляться.

– Будем считать, что это значит «да», – сказал я и разомкнул хватку.

Объясняя свой безотказный прием, я забыл упомянуть, что если внезапно полностью разжать хватку, то прилив крови к пострадавшему участку вызовет дополнительный дискомфорт, и известны даже случаи глубоких обмороков. И это бывает даже выгодно, ведь в момент, когда эффект вступает в силу, сами вы даже не прикасаетесь к жертве.

Я уже отмечал, что братья Слеппни – ребята довольно крепкие, и после нашей беседы они лишь немного пошатывались. Однако похоже, что какое-то время им будет крайне трудно двигать руками в ситуации, где требуются хорошая координация движений и сила… скажем, в драке. Это, конечно же, возымело желанный эффект, и брательники заметно поутихли.

– Что здесь происходит? – выкрикнул капрал, налетая на нашу маленькую группу.

Я невинно моргнул и беспомощно пожал плечами, словно на перекрестном допросе в присутствии окружного прокурора.

– Мы просто обсуждали последствия антиобщественного поведения в коллективе.

– Да ну? Это правда, вы двое?

Слеппни попытались подобно мне пожать плечами, но скривились, не закончив жест, и ограничились кивками.

Несколько секунд капрал подозрительно глазел на нас, а потом повернулся к остальной группе.

– Ладно, в две шеренги становись! – заорал он, неудачно подражая сержанту. – Пора на занятия!

– Наши подопечные правильно отреагировали на прикладную логику? – прошептал, становясь рядом со мной, Нунцио.

– Разумеется, – кивнул я. – Более того, по-моему, они уразумели ее за один урок. Не понимаю, почему ты все время твердишь, что нынешняя молодежь туго все усваивает?

На это Нунцио закатил глаза и отвесил мне шутливый поклон.

– Может, нам следует называть тебя теперь Мухобоем? – усмехнулся он.

Кое-кто из рекрутов посмеялся над этой остротой, что заставило меня немного понервничать. По опыту в Синдикате я знаю, с какой легкостью прилипает дурацкая кличка после какого-нибудь глупого инцидента. Однако капрал избавил меня от необходимости менять тему, так как выбрал именно этот момент, чтобы заорать, сбивая нас в строй для следующего раунда подготовки.

– Брось, – сказал я, нанося Нунцио довольно чувствительный удар по руке за нанесенную обиду. – Нам только еще предстоит стать эффективными бойцами.

Нажимай на спуск плавно, не дергай его.

Р. Роджерс

К несчастью, навешенная Нунцио кликуха Мухобой прилипла ко мне… во всяком случае, вторая ее половина – Бой. Но еще больше неудобств доставило мне то обстоятельство, что сержант в связи с этим назначил меня и.о. командира отделения в нашей маленькой группе рекрутов, которых я уже назвал по именам. Пост этот требует быть всего-навсего овчаркой при «насекомых». Но это все же руководящий пост, а я, как уже отмечал ранее, склонен избегать их, как повестки в суд.

Материал, который мы должны проходить в процессе начальной подготовки, на самом-то деле оказался не слишком тяжелым. Большая его часть и впрямь была полезной, к тому же преподаватели не жалели усилий, чтобы по-настоящему нас заинтересовать.

Это стало приятной неожиданностью после моих профессоров в колледже, большинство которых, похоже, считали себя величайшими корифеями и полагали, что студенты должны почитать за счастье выплачивать существенные суммы за возможность благоговейно внимать их бредням. И что еще хуже, они регулярно испытывали преданность и терпение студентов невозможной скукотой своих лекций и при этом зорко высматривали тех, кому удавалось достаточно долго оставаться бодрствующими и все-таки усвоить нужное для сдачи выпускных экзаменов.

Армия же, напротив, начинает с исходной посылки, что рекруты совершенно невежественны и вряд ли заинтересуются данным предметом, если не сделать его достаточно привлекательным для удержания их обычно рассеянного внимания. Часто бывает важен даже личный пример преподавателя, доказывающий жизненную необходимость усвоения его предмета.

(Из уважения к тем из вас, кто ныне вкладывает большую часть своего времени или времени своих детей в обучение в колледже, я воздержусь от дифирамбов той системе, какую считаю лучшей для передачи информации, не говоря уже о реальной жизненной ценности самой этой информации, и ограничусь простой констатацией факта, что инструктирование в армии нельзя назвать ни бессмысленным, ни лишенным ценности занятием. И что особенно важно, армия еще и платит тебе, пока ты учишься. Конечно, дела могли бы обстоять еще лучше, если бы обучение своих сотрудников активно поддержали корпорации посерьезнее торгующих со скидкой закусочных… но это уже выходит за пределы обсуждаемой темы, то есть – армейской подготовки.)

Мы с Нунцио, в общем, не жаловались на занятия и даже находили их исключительно информативными. Как вам, вероятно, известно, в Синдикате ценится мастерство в индивидуальной тактике или во всеобщей свалке при засадах, и поэтому обучение ведению операции с участием всего подразделения было для нас истинно новым опытом. Конечно, трудно было представить, чтобы этот опыт когда-нибудь действительно оказался нам полезен.

Во-первых, как я уже сказал, телохранительство обычно связано с засадами и с тем, что в спорте известно под названием «спешная защита», и поэтому вряд ли искусство ведения открытого боя пригодится нам на гражданке после службы – смысл засады в том и состоит, чтобы захватить охрану врасплох и посадить в лужу.

Во-вторых, что особенно важно, не представляли мы себе и то, как использовать эту тактику на службе в армии. Суть в том, и ни для кого это не являлось тайной, что армия Поссилтума располагала самыми крупными и самыми экипированными вооруженными силами в измерении, и поэтому немногие королевства или города решились бы выступить против нас с открытым забралом. Любое противодействие нам носило скорее характер тайного сопротивления типа «вонзи-им-нож-в-спину» или «перережь-им-глотку-пока-они-спят». Так как построения абсолютно бесполезны для борьбы с такого рода напастями, нам было трудно понять, зачем тратить столько времени на строевую подготовку.

Однако сержант Лыбби явно не счел нужным посоветоваться с нами относительно содержания его программы обучения, и поэтому мы держали свои взгляды при себе, не раня тем самым его самолюбия.