Лось молчал. О том, откуда собеседнику известно о «приключении», он даже не задумывался. На то и контора, чтобы знать всё.

– К счастью, всё обошлось, – продолжал человек в чёрном. – Однако эти гопники не унимаются…

– Я принял, как казалось, очень надёжные меры по их нейтрализации. А они не унялись? Бандиты прониклись идеями кровной мести?

– Вовсе нет, – живо возразил Зиновий Ефимович. – Дело не в том, что принципы сицилианской вендетты пустили пышные цветы на промёрзлых московских асфальтах. На самом деле один очень влиятельный в уголовном мире человек заинтересовался священником, которого вы спасли от Куцубина. И дал своим «классово близким» задание через Маркова выйти на отца Павла.

– Откуда нам ведать, куда увезли того очкарика? – возмутился Лось.

– Но бандиты не знают, что вы не знаете, – возразил Аш.

– Я прямо сейчас подниму взвод бойцов охраны, отправлюсь с ними на эту хренову Палиху и от этого кубла оставлю одни головёшки, – разъярился Владимир.

– Это было бы замечательно, – сказал собеседник, мечтательно закатив глаза. – Прямо пожар Москвы 1812 года. Увы, или, как говорят у нас, аз ох ен вей. Во всей этой возне под ватным одеялом сильно заинтересованы большие люди. Очень, очень большие. Потому войсковые операции исключаются. Всё нужно сделать тихо и скрытно. Как будто вы снова идёте в тыл к белым, чтобы притащить «языка». Кстати, какие меры вы посчитали для этой публики надёжными?

Лось рассказал про подписку о сотрудничестве, которую заставил дать каждого из трёх уголовников.

– Чтобы мелкая шпана, оказавшись в таком положении, решилась на такие подвиги, кто-то должен был её крепко, как говаривали мои малообразованные товарищи, настропалить. И снабдить приличным оружием. И наобещать с три короба, – ухмыльнулся Аш. – И этот кто-то очень близок к Берии, это я вам говорю. Вот поэтому мы вынуждены действовать скрытно. Надеюсь, вы собираетесь совершать какие-то поступки? Или предпочтёте тихо отсидеться в охраняемом кабинете?

– Не дождутся, – ответил Лось.

– Сергею Петровичу говорить ничего не надо. Он сейчас слишком на виду, – посоветовал визитёр.

Лось резко остановился и повернулся к Ашу. Оказывается, командир-кубанец и еврей-архивист были одного роста. Володя глядел в зелёные, недрогнувшие глаза. В самой их глубине таилась вечная ирония, накопленная народом книги за тысячелетия рассеяния.

– Маркова постараются убить. Где, когда и как, мы можем только догадываться.

– Когда я контактировал с этой бандой, пистолетов у них не было – ножи, заточки, – сообщил Владимир.

– Боюсь, сегодня у этих урок может быть всё. Я же говорил: их направляют очень большие люди. Было бы самым лучшим исходом, если бы вы собственноручно уничтожили банду. Как в популярной фильме «Путешествие будет опасным». Видели?

– Не удосужился. У нас в СТОНе с новинками кино было напряжённо.

– Напрасно, очень увлекательный сюжет. И артисты хорошие. Оружием я вас обеспечу любым, какое назовёте. И все надо сделать очень быстро. Дьявол знает, когда они решат напасть.

– Оружие у меня есть.

– Вы сейчас думаете, как генерал, как человек при власти. А мы сговариваемся о незаконном деле, строго говоря, о преступлении. Пользоваться придётся незасвеченными стволами, чтобы, ежели, паче чаяния, следствие всё же будет, никто не сумел выйти на нас с вами.

– На нас? Хотите посоучаствовать?

– Если пригласите, так почему нет, – широко улыбнулся Аш, показав прокуренные зубы и зияющие пустоты впереди.

– Думаю, ещё не забыл, чему научился в Гражданскую. Резцы мне вышибли петлюровцы. Прикладом.

– А вставить за двадцать лет?

– Не поверите, ужасно боюсь дантистов. Забавно?

Лось хмыкнул. Этот человек нравился ему всё больше. Хотя то, что предлагал тихий хранитель архива, не лезло ни в какие ворота.

– Как вы себе представляете операцию? Мы просто явимся на эту чёртову Палиху, отыщем Куцего и Косого, пристрелим их как собак и на трамвае уедем в сторону Рижского вокзала?

– Лучше Белорусского, – хихикнул Зиновий Ефимович. – Он больше, и уйти с него можно в любую сторону центра Москвы.

– Нас будут ловить все милиционеры.

– Предоставьте организовать уход с теракта мне.

– Тифозный бред, а не план. И когда начнём?

– Завтра. Не днём, не ночью – вечером, в час между собакой и волком. Будем надеяться, застанем наших «приятелей» врасплох.

Куцый постановил устроить дежурство перед домом Ленки. Павелки, Лёша Репа или кто-то ещё из кодлы торчали неподалёку, имея единственное задание: увидев, что командир входит в дом, со всех ног рвать на Палиху и звать своих.

Вечер 28 марта выдался по-зимнему морозный и по-весеннему промозглый. Тяжёлые облака осыпали Москву мелкой ледяной шрапнелью. Сырой ветер швырял её в лицо, рвал одёжку, пробирался за шиворот. Репа, кликуха, произведённая без изысков от фамилии Репин, задубел. Он думал только об одном: сейчас бы стакан водки и в тёплую постель минут на семьсот двадцать пять. Обиднее всего было то, что и сегодня этот жлоб мог не появиться, как не появлялся уже трое суток.

Но нет, когда из закоулков двора стали выползать сумерки, к подъезду подрулила чёрная «Эмка». Откинув дверцу назад, выбрался из её чрева военный в длинной шинели, приказал водителю возвращаться домой, мол, он доберётся сам. Автомобиль уехал, а командир быстро вошёл в тот, нужный, подъезд.

Лёха побежал за два квартала, к заранее намеченному автомату. Звонить он должен был в дом покойного Трухи. Это придумал Рыцарь, чтобы не тратить чёртову уйму времени на поездку от Авиамоторной до Палихи. А потом, уже всем кагалом, обратно. И Витёк с пацанами ожидал в тепле. Да и деда Трухи всё равно кормить-поить надо, хоть и почётный чекист, а всё же живое существо.

Выслушав донесение «засланного казачка» Алёхи, Куцый аккуратно положил трубку на рычаги и скомандовал: «Пошли. Только проверьте оружие». Эту фразу он запомнил из какого-то фильма, и она очень ему нравилась, было в словах что-то мужественное и даже героичное. Перед опасным делом повертеть в руках тяжёлые, как утюги, пистолеты, пощёлкать предохранителями, передёрнуть затворы, почувствовать себя настоящими мужчинами, презирающими риск.

Для себя и для Лыцаря Куцубин выбрал по нагану – имел кое-какое представление, как им пользоваться. Два «ТТ» вручил «буцматеньким» – так называли людей крепкого телосложения – новичкам. Эти парни недавно прибились к банде и были готовы на всё, чем очень нравились главарю. Нынешняя операция для них была приёмным экзаменом в «коллектив». Кроме того, в отличие от Репы, братьев Павелков, Журы-Журавля, они были не свои и, в случае чего, их было не жалко.

Пятый пистолет навязали Цыгану. Боксёр долго отнекивался, говорил, что голым кулаком он сработает надёжнее, чем этой железякой, но Куцый был неумолим. Ванюша брезгливо покрутил «ствол» в руках, соображая, где что нажимать, засунул его в правый карман брюк, которые тут же перекосились. Впрочем, под пальто это было не очень заметно. Ещё пять стволов, к огромному огорчению главаря, решили оставить дома. Груз ощутимый, а толку с них, если не удастся всё сделать «на хапок» – неожиданно и быстро, – не много. От опергруппы, если подоспеет, не отстреляешься.