что слабая дисциплина ополчения может заразить обычных солдат. До сих пор все, казалось, шло так, как хотел Баллиста, но ему бы понравилось, если бы Ярхай чаще появлялся на зубчатых стенах. Седой защитник караванов, казалось, все меньше склонялся к тому, чтобы участвовать в боевых действиях.

По мере того как сезон приближался к разгару лета, температура становилась все более высокой. Со стен Арета часто можно было увидеть мерцающие в пустыне миражи, из-за чего было трудно определить расстояние и которые маскировали передвижение персов. Для северянина жара была почти невыносимой. Как только одежда была надета, она промокала от пота. Пояс с мечом и ремни доспехов натирали кожу до крови. Но это было еще не самое худшее. Повсюду была пыль. Она попадала в глаза, уши, рты, в легкие. Всех, кто не был уроженцем города, мучал постоянный резкий кашель. Пыль каким-то образом проникала в самые поры кожи. А еще были мухи и мошки, постоянно жужжащие и жалящие, покрывающие любой кусочек пищи, роящиеся на краях каждого напитка.

Было только два момента в течение дня, когда находиться на улице было хоть немного терпимо. Вечером температура падала, когда над Евфратом дул прохладный ветерок, и небо на мгновение становилось лазурно-голубым. Незадолго до рассвета взлетали дикие птицы, и чаша неба окрашивалась нежно-розовым, прежде чем солнце вырывалось из-за горизонта, чтобы приступить к наказанию людей под ним.

В полдень 6 июля, в первый день фестиваля Аполлона, Баллиста лежал в бассейне фригидария, спасаясь от дневной жары. Поскольку баня была частной, пристроенной к дворцу Дукс Реки, северянин был предоставлен сам себе. Кастриций, его нынешний знаменосец, вошел и энергично отдал салют.

-Большое облако пыли было замечено на юге, на нашей стороне реки, направляясь в этом направлении.

К тому времени, когда Баллиста добрался до своего привычного поста у Пальмирских ворот, облако пыли было видно безошибочно отчетливо. Высокая, плотная, изолированная колонна, она не могла быть вызвана ничем иным, как огромной колонной людей и животных, марширующих вверх по реке. Скорее всего, авангард достигнет лагеря Сасанидов к полудню следующего дня.

Персидская колонна маршировала в хорошем темпе. К полудню можно было увидеть, как её предвестники приближаются к лагерю. Вереница за вереницей верблюдов тянулась вдаль, насколько хватало глаз. Мягко покачиваясь, все были тяжело нагружены, некоторые тащили что-то по земле. Баллиста увидел, что сопровождающих войск почти не было. Сасаниды были в высшей степени уверены в себе.

-Что это? Кажется, там очень мало вооруженных людей. Это, должно быть, хорошо. - Несколько солдат улыбнулись словам Деметрия.

-К сожалению, нет, - сказал Баллиста. - У них уже есть все воины, которые им нужны.

-Вероятно, больше, чем они хотят, - сказал Мамурра. - Они превосходят нас численностью настолько, что им действительно не помешало бы кормить меньше ртов. А опасность чумы всегда больше при наличии действительно большой армии.

-Значит, эти верблюды везут еду? - спросил Деметрий.

-Я не думаю, что нам так повезет". Баллиста вытер пот с глаз. -Я очень боюсь, что они перевозят древесину.

Солдаты в пределах слышимости серьезно кивнули, но, видя, что молодой грек, похоже, ничего не понял, Баллиста продолжил. "Одна из вещей, которая обеспечивала нам безопасность, заставляла персов вести себя тихо последние пару месяцев, - это отсутствие леса в округе. То немногое, что там было, мы сожгли до их прибытия. Вам нужно дерево практически для всех осадных работ – для строительства артиллерии, осадных башен, таранов, лестниц и осадных щитов. Нужна древесина для подпорок тоннеля, если ведешь подкоп под стены города. Для взятия города требуется много дерева – если, конечно, ты просто не предложишь защитникам большие мешки с золотом, чтобы они ушли.

-Если бы, доминус, если бы, - сказал Кастриций.

-Да, действительно, драконарий, жаль, что Сасаниды такие кровожадные ублюдки, что они скорее зарежут нас, чем подкупят.

Прошло целых два дня, прежде чем прибыл последний караван. Персидский лагерь теперь раскинулся по всей равнине до самых холмов. Мычали верблюды, кричали люди, трубили трубы. Хотя все казалось хаотичным, должно быть, действовал какой-то организующий принцип. В течение дня можно было видеть плотников за напряженной работой, горели костры передвижных полевых кузниц, а вереницы разгруженных верблюдов направлялись на северо-запад.

Верблюды вернулись через день. Можно было видеть бригады мужчин, разгружающих кирпичи. На этот раз префект инженерии Мамурра объяснил молодому греку тонкости осадной техники.

-Они собираются построить насыпь, чтобы в какой-то момент попытаться преодолеть стену. Осадная насыпь, agger, в основном построен из земли и щебня. Но почва здесь песчаная, сама по себе держится плохо, как Максим с женщинами, поэтому им нужна опалубка. Вот для чего нужны кирпичи. Гады оказались не такими праздными, как мы думали. Они делали высушенные на солнце кирпичи где-то вне поля зрения, вероятно, в одной из деревень на холмах к северо-западу. Из всего этого дерева они делают мобильные убежища для бедняг, которым придется строить насыпь, и артиллерию, чтобы попытаться трахнуть наши баллисты и помешать нам убить их всех.

-Фукидид рассказывает, что спартанцам потребовалось семьдесят дней, чтобы построить осадный вал в Платеях, - с надеждой сказал Деметрий.

-Если мы сможем задержать их так надолго, это было бы хорошо, - ответил Мамурра.

-Неужели мы ничего не можем сделать, чтобы остановить их?

Баллиста прихлопнул муху у него на руке. - Не нужно отчаиваться. - Он внимательно посмотрел на раздавленное насекомое и смахнул его прочь. - Я могу придумать кое-что, что могло бы сработать.

В ночь на 1 июля Сасаниды переместили свою артиллерию, тридцать баллист, на расстояние, противоположное южному концу стены пустыни. Восход солнца видел, как они расположились за толстыми ширмами примерно в 200 шагах от нас. Снова началась артиллерийская дуэль. К обеду были установлены длинные цепочки клетей, образовавших три длинных туннеля, в передней части которых стали видны зачатки насыпи. Длительный период бездействия закончился. Осада Арета вступила в новую и смертельно опасную фазу.

-Ты похож на человека, предлагающего булочку слону. Давай, отдай её. - Хотя Баллиста говорил с улыбкой, доктор был явно напуган. Он был гражданским лицом. Его поношенная туника наводила на мысль, что он не был лучшим в своем деле. Он держал стрелу обеими руками. Вернее, он вытянул обе руки ладонями вверх, на них лежала стрела. Все его поведение говорило: «я здесь совершенно ни при чем, и делать мне