у своей бабушки. Это оказался дом престарелых рядом с грязным ручейком, в который мы зачем-то полезли, провалились по колено и подхватили стригущий лишай.

Я вспомнила о тех выходных, когда собиралась на вечеринку сегодня вечером. Мне даже приятно, что я смогла сосредоточиться на чем-то хорошем и перестать ненавидеть Ренни всем моим естеством. Я не простила ей того, через что мне пришлось пройти. Это не происходит по щелчку, даже при большом желании. Но все равно шрам лучше, чем кровоточащая рана.

Я дотрагиваюсь до головы и проверяю, в порядке ли прическа. Я потратила целую вечность на укладку волос волнами. Мне пришлось дважды мыть голову в раковине и начинать все сначала. А еще я все время думала, насколько хорошей может быть вечеринка для старшеклассников? Как и у Мэри, у меня не было ни малейшего понятия обо всем этом. Ведь я никогда раньше ни на одной не была.

Несколько лет я только слушала истории о неудачных вечеринках Ренни. Закатывала глаза, когда другие рассказывали о пьянках с ворованным алкоголем и выходках на грани закона. Но сегодня я должна признать, праздник, организованный Ренни Хольц, удался. Хрустальные вазы для пунша, винтажный фарфор, льняные скатерти, диджей и охранник, все в костюмах. Не в убогих тряпках, которые некоторые напяливали на себя в Хэллоуин. Все гости сегодня были соответствующим образом одеты. Если бы не укладка волнами, я бы выглядела полным ничтожеством.

Вечеринка действительно производила впечатление, особенно учитывая тот факт, что у Ренни нет денег, чтобы купить все необходимое, чтобы она прошла на уровне. Она явно серьезно потрудилась, чтобы получить такой роскошный результат при минимальных затратах. Ренни должна сделать это своей профессией. Заниматься организацией праздников. Без шуток. Я ей скажу, когда ее увижу.

Самой не верится, что я это признаю, но я счастлива, что нахожусь здесь.

Весь вечер я настраивала себя не обращать внимания на косые взгляды и шепотки: «Что эта шваль здесь делает?» Все в курсе, что было между мной и Ренни. И даже несмотря на то, что я соответствующим образом подготовилась: уложила волосы, надела черное платье-комбинацию, сетчатую накидку и захватила серебряный портсигар, всем понятно, что я здесь чужая.

А вышло так, что мне и беспокоиться было не о чем. Все были так милы ко мне, здоровались, поздравляли с Новым годом, восклицали: «Йоу, Де Брассио!» Некоторые девчонки даже обнимали меня. Я целую вечность вообще не разговаривала с этими людьми. Я их игнорировала. Заморозила все отношения на целых четыре года. И вдруг сегодня наступила оттепель.

Вот так-то.

Я делаю еще один глоток виски и продираюсь сквозь толпу к передней части галереи. Витринные стекла покрыты конденсатом, и я вытираю влагу, чтобы выглянуть на улицу. Где Мэри? Она должна уже прийти. У двери выстроилась целая очередь, чтобы войти, мальчишки греют руки в карманах блейзеров, а девочки дрожат в своих тоненьких платьицах. Я не могу сдержать улыбку. Наверное, они не знают пароля.

Вдруг я чувствую какое-то щекотание в руке. Как будто кто-то провел по ней перышком.

Я оглядываюсь и вижу Эшлин.

– Привет, – говорит она и изящно опивает шампанское из бокала. На Эшлин короткое платье, расшитое бледно-розовыми блестками. Оно очень узкое, и кажется, что ее внушительные груди вот-вот выскочат наружу. На щеке приклеена мушка, а глаза подведены блестящими тенями.

– Йоу, – отвечаю я, и поправляю бретельку платья.

Она снова щекочет меня пером. Должно быть, оно отклеилось от ее сумочки, которая выглядит, как крошечный розовый цыпленок в пайетках.

– Мне просто любопытно, а Ренни знает, что ты здесь?

Я пристально смотрю на эту идиотку. Она действительно настолько глупа? Неужели она думает, что я появилась бы здесь без специального приглашения?

Правда, я еще не видела саму Ренни. Во всяком случае, пока. У меня сводит живот. Вдруг она затеяла все это, чтобы снова меня унизить? Что она там говорила про сюрприз, на который мне следует посмотреть?

Вдруг я вижу, как Лилия с Ривом выходят вместе на улицу.

Что?

За ними бежит Ренни. Она выглядит спокойной и ничего не говорит, но мне видно, что она расстроена. Лилия с Ривом уходят, а Ренни останавливается посредине танцплощадки. Никто ее даже не замечает. Никто, кроме меня и Эшлин.

Ренни, как по мановению волшебной палочки, поворачивается и неуверенной походкой приближается к нам. Как только она оказывается достаточно близко, я вижу, что ее подбородок начинает дрожать, и понимаю, что она вот-вот заплачет. Я делаю шаг в сторону, чтобы она могла подойти ближе к Эшлин.

– Рен! – радостно кричит эта идиотка. – Пошли танцевать!

Ренни отталкивает Эшлин и чуть ли не падает ко мне в объятья. Я снова смотрю сквозь стекло, пытаясь понять, куда ушли Рив с Лилией, но оно снова запотело.

Эшлин неловко топчется поблизости, покачиваясь от выпитого. И тут я вижу, что все собравшиеся обращают на нас внимание, и смотрят на Рен.

– Кэт. Это сделала Лилия. Лилия дала ему наркотик, – с трудом говорит она, вцепившись в меня пальцами и дрожа всем телом.

Я толкаю ее по направлению к туалету.

– Пошли.

По пути мы сталкиваемся с Алексом. Я вежливо улыбаюсь, но Ренни видит его и говорит.

– Твоя возлюбленная – двуличная грязная шлюха! – Алекс застывает от изумления.

Мы оказываемся внутри, я запираю дверь, выливаю остатки виски в раковину, набираю в стакан воды и протягиваю его Ренни.

– Что, черт возьми, происходит?

Ренни делает несколько маленьких глотков, и чуть не давится.

– Она знала. Она знала, что я его люблю, и все равно увела его у меня. Эта сука получает все, что ни захочет! Разве это справедливо? О какой справедливости вообще тут можно говорить?

Я с трудом сдерживаю свой порыв рассказать Ренни о нашем плане. Признаться, что на самом деле Лилия не хочет иметь с Ривом ничего общего. Это может все исправить. Но я молчу… А вдруг Лилия нас обманула? Мне казалось, что мы со всем этим покончили после того, как Лилия сходила к дому Рива на день открытых дверей. Или она придумала новый, более изощренный способ отомстить Риву? Вдруг у нее просто не было возможности нам обо всем рассказать?

– Успокойся, – говорю я. – Что это ты тут наговорила? Какие наркотики?

Она смотрит на меня, сидя на полу. Макияж расплылся на ее глазах двумя черными огромными пятнами. Она открывает шкафчик умывальника и достает пачку фотографий с осеннего бала. Вот оно. Две девочки, держась за руки, улыбаются в камеру. Через мгновение до меня доходит, что запечатлено