Вместо ответа Таннис ткнула в меня пальцем, изобразила на лице гримаску и помахала ладошкой, словно отгоняя неприятный запах. Я недовольно заурчал. Если уж живущий в свинарнике Дэрек прошелся по поводу моего благоухания, чего ждать от наполовину эльфийки? Эльфы народ чистоплотный.

— Знаю, знаю. Я не менял одежду последние несколько дней и спал в ней же. Этот гаденыш меня вконец загонял. Но ничего, скоро все закончится. Еще ночь, максимум две — и я убью его. Это хлопотная, но хорошая работа. После нее не придется брать заказов пару месяцев, а то и больше. Будет время отмыться и надоесть друг другу.

Таннис покачала головой и потянула меня из кресла.

Выходя из кабинета, я почуял аромат свежевыпеченного хлеба и острый запах молодого чеснока. Желудок немедленно сжался от голодного спазма. Когда я в последний раз нормально ел?

Таннис скользнула к окну и приоткрыла его, впуская свежий морозный воздух, а с ним пронзительный деревянный скрип. Звук был знакомый, но от того ничуть не менее противный. Скрипел — словно протестовал против наложенных на него заклинаний — небольшой арборийский идол. Вырезанный из соснового бревна в виде злобного горбатого старикашки с бородой до земли, он торчал на заднем дворе дома вдовы Маркес. Простенькие, но действенные чары заставляли идола методично сгибаться и разгибаться, сжимая в деревянных кулаках рукоять помпы, качавшей воду из городского акведука.

По деревянным трубам вода попадала в большой медный котел, вмурованный в печь. Котел в свою очередь соединялся двойной металлической трубкой со здоровенной деревянной бадьей, собранной бочкарями из кедровых дощечек. В отличие от бронзовых и цинковых ванн, столь ценимых богатыми нобилями Блистательного и Проклятого, бадья была достаточно велика, чтобы вместить меня целиком. А, кроме того, как мы установили опытным путем, в ней оставалось еще немного места для Таннис.

Я поймал себя на том, что попеременно то хмурюсь, то улыбаюсь. Приятно было от чужой заботы. Раздражение же вызывал тот факт, что Таннис хозяйничает дома уже по меньшей мере час, а я все это время проспал, ничего не услышав и не почуяв.

Нельзя так расслабляться. Особенно когда ведешь охоту.

А пальчики подруги уже возились с крючками и застежками моей боевой сбруи. Разоблачившись с ее помощью донага, я полез в бадью, кряхтя в предвкушении удовольствия и стараясь не намочить повязки. Печь не успели протопить как следует, вода почти не прогрелась, но так вышло даже лучше: холод подействовал освежающе, выгоняя из мышц ломоту и тяжесть, оставшиеся от сна.

Пока тонкие, но сильные и настойчивые ручки Таннис нещадно скребли меня то щеткой, то мочалом, оттирая въевшуюся в поры грязь и засохшую кровь — как чужую, так и свою, — произошло несколько событий.

Сначала в окно царапнулся почтовый бес. Это был роскошный экземпляр — крупный огненно-рыжий, с густой спутанной шевелюрой, в которой терялись маленькие кривые рожки. На шее беса красовался ошейник Департамента магической обработки, на спине — торба с почтой. Таннис попыталась принять у магимата корреспонденцию, но нечисть проворно отскочила в сторону, отчаянно вереща и тыча когтистым пальцем в мою сторону.

Конфиденциальное послание.

Пришлось выбираться из бадьи и шлепать к окну, оставляя на полу мыльные лужи.

Доставленный конверт выглядел солидно: из редкого в наши дни пергамента, перетянутый шелковым шнуром с кистями. Отправитель запечатал его аж в трех местах: на застывших кляксах сургуча со значением змеился сложный вензель, поверх которого раскидывала рога баронская корона. Сломав печати, я обнаружил внутри короткое, но при этом достаточно витиеватое послание:

«Любезный мессир!

Настоящим желаю уведомить, что готов оказать Вам услугу и предоставить аудиенцию, о которой Вы столь настойчиво просили через известное нам обоим лицо.

По причинам, суть которых вполне очевидна, не смею настаивать на Вашем визите в мою скромную обитель. Также не рассчитываю быть принятым в Вашем доме. Посему намерен ждать Вас через час после наступления полуночи в патио при кофейне „У сантагийца“ что на улице Оттон-Тизис.

Прошу Вас не злоупотреблять как моим терпением, так и моим доверием: приходите вовремя и один.

С поклоном,

А. Кроуфорд, барон крови».

Закончив читать, я довольно усмехнулся.

Струхнул барон.

Но каков наглец! Ведь понимает, что я его крепко прищучил и при желании могу сдать если не Второму Департаменту, то самому Некромейстеру с его ищейками. И, тем не менее, обставляет нашу встречу так, будто делает мне большое и неохотное одолжение.

Ну-ну, Кроуфорд. Посмотрим, много ли спеси в тебе останется после нашей встречи!

Стоило мне забраться обратно в бадью, как в дверь нетерпеливо заколотила пара крепких кулаков. Рука инстинктивно потянулась за пистолетом, но я тут же расслабил напрягшиеся мышцы. Во всем Блистательном и Проклятом сыщется только одно живое создание, у которого хватит нахальства так долбиться в дверь Ублюдка Слотера.

— Девочка, впусти Помойного Кота. Пусть он посидит у нас в гостиной, — попросил я, тронув Таннис за плечо, чтобы привлечь внимание. — Вина этому мошеннику не предлагай.

Наскоро закончив мыться, я растер себя жестким полотенцем, облачился в чистые гейворийские штаны, каковые всегда предпочитал узким бриджам и чулкам, просторную льняную рубаху и вышел к своему гостю:

— Здравствуй, Кот. Какие успехи?

— Не очень. Ты уж извини, Сет, — Жизнерадостность гостя не вязалась с его словами. — Времени было в обрез, и, хоть мы с парнями расстарались, разнюхать удалось лишь то, что лежало на поверхности.

Время от времени я прибегаю к услугам малолетнего негодяя и его шайки как к сборщикам ценных сведений. Анчинка Ли-Ши рассказывала, что на языке ее народа есть выражение нье'хо — невидимые люди. Так называют уличных попрошаек и беспризорных мальчишек, а также мелких лакеев, слуг и просто рабов. Одним словом, всех тех, на кого высокородные господа привыкли не обращать внимания, даже если случайно наступят на них. Тайные службы божественного императора Анчины в великом множестве вербуют из нье'хо своих осведомителей и шпионов, ибо люди, которых не принято замечать, сами подмечают и слышат многое.

Мальчишки Помойного Кота в этом плане немногим отличаются от своих анчинских сверстников. Их тоже мало кто замечает… даже когда они жмутся к вам со спины, норовя подрезать завязки кошелька.

Сразу после возвращения из Аптечного переулка я отправил весточку юному негодяю с просьбой кое-что разузнать для меня, и по возможности, в самые короткие сроки. С тех пор прошло меньше суток, но, судя по довольной физиономии Кота, можно предположить, что его подручные не тратили время впустую.

— Ух! В горле пересохло. Угостишь стаканчиком вина? — Наглый мальчишка решил для начала набить себе цену.

— Будешь пить вино, когда начнешь за него платить. Таннис, ты, кажется, делала лимонад? Принеси этому юному нахалу… Кот, прекращай пялиться на ее зад, иначе, клянусь мошонкой Бегемота, вобью твою голову в плечи.