Судья раздраженно машет рукой:

— Хорошо, обращайтесь.

Раньше тем же утром.

Томба, штат Квинсленд

Берл Геллер смотрит телевизор в своем маленьком доме с гофрированной стальной крышей, которая раскаляется под жарким австралийским солнцем. Дом расположен на пригорке, на окраине бесхозных трущоб, растянувшихся на несколько километров от сельского городка Томба в Квинсленде, недалеко от границы с Новым Южным Уэльсом. Внутри жужжат мухи и лениво вращается потолочный вентилятор. Пес чешется у подножия ее шезлонга. Ее муж находится в соседней комнате и занимается тем, чем обычно занимается Херберт Геллер, но Берл приклеилась к реалити-шоу суда по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита. Она убеждена, что Сабрина Крессуэлл-Смит виновна, но согласна с телевизионными гуру, что все улики против нее в лучшем случае являются косвенными. Кроме того, Берл испытывает сочувствие к этой женщине. Ее муж выглядит настоящим засранцем. Ублюдком. Она бы тоже проткнула его ножом. Боже упаси, но иногда ей кажется, что она могла бы воткнуть нож в Херба. Берл знает, каково испытывать ярость. Ей знаком вкус измены и неудачи. Она смотрит на старый свадебный портрет ее и Херба, стоящий на буфете. Какие мечты у них были тогда! А теперь — только посмотрите на ее жизнь. Если бы она имела кучу денег, а ее муж сбежал вместе с любовницей…

На экране появляется Мелоди Уоттс.

— Мелоди вернулась, Херб!

Он что-то ворчит в ответ.

— Ты все пропустишь!

— Уверен, что ты мне все расскажешь, — откликается Херб из соседней комнаты.

Камера фокусируется на Мелоди Уоттс. Она стоит перед дверями суда. Она безупречно выглядит и носит розовый жакет, приятно контрастирующий со светлыми волосами. Просто красотка.

Берл пинает пса распухшей ногой, чтобы тот перестал чесаться. Делает глоток пива из банки и завороженно смотрит на экран.

— Сегодня утром, после возобновления слушаний по делу об убийстве Мартина Крессуэлл-Смита, ожидается, что судья Джеральдина Парр подытожит основные аргументы сторон. Мы полагаем, что судья Парр изложит ключевые моменты показаний каждого важного свидетеля, объяснит присяжным соответствующие положения закона и их значение для данного дела. Следующим шагом будет совещание присяжных заседателей.

Экран разделяется по вертикали и показывает ведущего новостей, сидящего за столом.

— Спасибо, Мелоди, — говорит он. — Скажите, полиция Нового Южного Уэльса еще не обнаружила предполагаемого сообщника или пропавшую «Абракадабру»?

— Все верно, Харлан. Загадочный «байкер» с татуировкой на шее остается одним из главных подозреваемых, как и в течение года с лишним после убийства в Агнес-Бэзин.

— Есть ли шанс, что миссис Крессуэлл-Смит выйдет на свободу?

— Как я уже сообщила зрителям, мистер Лоррингтон подчеркивает слабость аргументов обвинения и предоставляет правдоподобные альтернативные варианты для присяжных. В одном из своих первых заявлений мистер Лоррингтон сказал, что на суде присяжных возможен любой исход. Если присяжные заседатели испытывают сочувствие к миссис Крессуэлл-Смит или рассматривают ее как жертву происков ее мужа, то они с большей вероятностью увидят основания для разумного сомнения и сочтут ее невиновной. Юридическая стратегия защиты состояла в том, что, хотя миссис Крессуэлл-Смит является умной и опытной мошенницей, она никого не убивала.

— Спасибо, Мелоди, — говорит ведущий.

Мелоди отключается и исчезает, и на экране появляется фотография типовой малогабаритной яхты модели «Куинтрекс».

— Полиция Нового Южного Уэльса до сих пор обращается к общественности с просьбой о содействии любого человека, который видел такую яхту при подозрительных обстоятельствах, — говорит ведущий. — Полиция до сих пор ищет этого человека…

Появляется фотография лысого мужчины, сделанная камерой наружного наблюдения. Берл с интересом подается вперед. Хотя она смотрела большинство репортажей о ходе суда, но не видела этой фотографии. На экране возникает увеличенное изображение татуировки на шее мужчины. Что-то с трудом ворочается в голове у Берл. Ее сердце бьется быстрее. Она делает еще глоток, не отрывая взгляда от татуировки. Это миниатюрное изображение колибри. Экран мигает, и на нем появляется изображение модных бронзовых часов.

— Полиция также ищет часы «Ролекс-Дейтона» этой модели, — говорит ведущий.

Берл давится очередным глотком пива.

— Эй, Херб!

— Чего еще?

— Поди сюда, да поскорее, — она смещается на край шезлонга.

Он появляется из-за угла в майке-безрукавке, которая когда-то была белой. Берл указывает банкой на экран.

— Вот! Эти часы. Я видела их.

— О чем ты болтаешь?

— О нашем жильце, идиот. О парне, который снимает сарай на краю фермы.

— Я с ним не общаюсь, Берл. Это ты решила сдать ему ту развалюху. Я практически не знаю его в лицо. Он не выходит наружу, когда я здесь.

Она неуклюже поднимается и поспешно идет к стационарному телефону рядом с их свадебной фотографией в рамке.

— Что ты делаешь?

Она заглатывает остатки пива, роняет на пол пустую банку и снимает трубку.

— Мы попадем в телевизор, Херб. Нам заплатят за это. Мы встретимся с Мелоди Уоттс, во плоти и крови. Прямо здесь. Она приедет сюда.

— Ты сбрендила? Кому ты звонишь?

— Я звоню на телестудию. Собираюсь вызвать Мелоди Уоттс. Я видела эти часы у нашего жильца. Видела эту татуировку. Он приехал больше года назад, он прячет ту лодку в сарае вместе со своим грязным мотоциклом. Клянусь, это он! Все это время он скрывался на нашей ферме!

Херб смотрит на жену. Мухи с жужжанием кружатся вокруг его головы.

— Берл, — тихо говорит он, — если это он, ты должна позвонить по экстренному номеру и вызвать полицию, а не Мелоди Уоттс.

Она прикладывает трубку к уху.

— Мы попадем в телевизор, Херб!

Февраль, наше время.

Верховный суд Нового Южного Уэльса

Прошло пять дней после того, как остановили судебный процесс после крайне необычного запроса государственного прокурора о запоздалом появлении в деле новых обстоятельств и о возможном привлечении нового свидетеля. Сегодня утром, когда суд возобновляется, Лоррингтон выглядит посеревшим и усталым. Он не тот человек, который любит проигрывать или быть свидетелем своего поражения.

Судебный следователь отворяет дверь. В зале воцаряется мертвая тишина.

Он входит внутрь.

На какой-то момент я боюсь, что упаду в обморок. Он пришел, хотя я надеялась, что этого не произойдет. Это может означать только одно: он переметнулся и стал свидетелем обвинения. Беспокойство нарастает. Я бросаю быстрый взгляд на Лоррингтона. Он считает, что у него по-прежнему есть план. Но нет, только не теперь. Ему еще предстоит узнать глубину моего обмана.