— Да, господин.

— Ребенка и тело королевы доставьте в замок, — приказал Раду. Поднял угрюмый взгляд на Сэли: — Что?.. Пусть Луар решает, еще я о младенцев не марался. — Тем более что Койлину жить в Лизарии. — Зимой поедешь в столицу — в замке князя моему сыну понадобится охрана.

Новая молния ударила в Южную башню, выбелила кабинет и жесткие мужские лица. Громыхнуло. Замок загудел, застонал, зеркало на столе пошло рябью, оставив лишь звуки.

— Что происходит, Арно?! — Женский голос вывел Тимара из оцепенения, заставил Сэли и Йарру подавиться воздухом. — Пожар? Нападение?.. Что это?

— Это называется «ребенок», — невнятно сказал Ришар. — Возьми.

— Зачем он мне?.. Откуда?!

— Из…

Тишина. Звук льющегося вина, стук кувшина о дерево стола.

— Прости, лисенок, — извинился за грубость Ришар. — У меня сейчас нет настроения ни для бесед, ни для уговоров. Выяснять отношения продолжим в Азуритах, ты переходишь со мной в Рау.

— Но я…

Рябь спала, зеркало прояснилось, явив целующихся мужчину и девушку. Ришар запустил руку в длинные волосы блондинки, не позволяя ей ни отвернуться, ни оттолкнуть — да она и не пыталась, крепко прижимая к себе новорожденную наследницу Лизарии.

— Лира… — прошептал Тимар. — Это же Лира!

— Лисенок, — оскалившись, поправил Йарра.

Он искал ее по всему Меоту и Лизарии, гонялся за римела, откочевавшими в Рау, смертельно рискуя, влез на территорию боргов. Он был готов ко всему — к шантажу, к угрозам, к запуганному искалеченному зверьку вместо Лиры, — он бы залечил, зализал!.. Душу бы вытряхнул из тех, кто украл ее у него, — они пожалели бы о каждой секунде своей жизни!..

Лира.

Живая, здоровая.

С другим.

В глазах потемнело от разочарования, злости и оглушающей боли — будто снова дыба и иглы под ногтями, исполосованное кнутом тело. И крюк под ребром. Слева, там, где сердце.

Вцепившись в подлокотники, Раду смотрел, как Лира, нахмурившись, облизывает нижнюю губу, как, положив младенца на кровать, сама целует Арно. Старый дуб подлокотника треснул под пальцами графа, защемил кусок кожи. Кровь темной струйкой потекла по дереву, закапала на пол.

— Я рад, что ты согласна, — улыбнулся рау. — Идем вни… — От резкого, отлично поставленного удара в живот маг согнулся пополам, рухнул на колени, и его стошнило.

— Ты что… творишь… — прохрипел мужчина.

— Сколько вина вы выпили? Арно! На меня смотрите! Сколько вы выпили?!

— Ты…

Ладони мага опасно загорелись алым, и Лира ударила его в подмышки, парализуя руки. Поймала, усадила, не позволяя упасть в собственную рвоту.

Лицо мага стремительно бледнело. Частое дыхание, сузившиеся до размеров булавочной головки зрачки, неровный пульс…

— Сколько вы выпили?! — Голова Ришара мотнулась от пощечины. — Сколько?! Не смейте терять сознание!

— Кубок… Ты же видела… — По лицу рау крупным градом катился пот, изо рта текла слюна вперемешку с желчью.

Спотыкаясь и оскальзываясь на расставленных по полу свечах, Лира подтащила мага к лохани с грязной после купания водой.

— Пейте! Пейте, Арно, или я вас утоплю! — прошипела девушка, держа мага за волосы. — Да пейте же, будьте вы прокляты! А теперь травите! — сунула она ему пальцы в рот, раздражая корень языка. — Блюйте, чтоб вас Лес позвал!

— Ты…

— Заткнитесь и пейте!..

Молния прошла совсем рядом со стеной, ударила в террасу этажом ниже. Громыхнуло так, что заложило уши. Искры электричества побежали по металлической оковке ставней, затрещали на каминной решетке, вздыбили волосы. Платина зеркала вспыхнула ослепительно-белым и погасла; изображение на ней застыло, сфокусировавшись на сосредоточенном женском лице. Сощуренные глаза, вздернутый подбородок — о, как часто он видел эту отчаянную решимость! — припухшие от поцелуев с другим губы.

Тварь.

Убью.

Йарра надел плащ, закрепил перевязь с кхопешами. Дождался, пока Тимар и Сэли выйдут, запер кабинет изнутри и шагнул в телепорт, ориентированный на Аликанту.

Граф не увидел ни ожившего зеркала, ни зеленого от токсинов архиссы Арно — маг сидел, привалившись к боку лохани, и, скрипя зубами, пытался справиться с болью в желудке, ни Лиры — убедившись в том, что жизни эмиссара Рау яд не угрожает, девушка с размаху опустила на его голову тяжелый деревянный поднос.

Закусив губу, я смотрела на лежащего у моих ног графа Ришара, рау, для которого я лично сварила яд чуть менее полугода назад, которого я, чтобы ускорить победу Йарры и упрочить позиции княжества, собиралась отравить своими руками — этими самыми руками, что все еще сжимают резной деревянный поднос.

Архисса, вкус которой я узнала бы из сотни других, объяснила все недомолвки и оговорки «Бланкара», осколок Кристалла в его ухе и браслеты работы боргов — таких не было даже у Сибилла. Мысль, последние двое суток зудевшая на задворках сознания, наконец-то обрела форму — чтобы маг такой силы, с такими артефактами и накопителями, был простым наемником? Вез простую дочь ювелира?!

Светлые, что же мне так не везет?!

Почему из десятков, из сотен магов, бродящих по Льетта, меня спас именно Арно?!

Я не хочу его убивать! Я просто не могу позволить его убить!

И еще ребенок этот орет, чертов ребенок, брыгов наследник Лизарии, под эгидой которого через несколько лет снова начнется война!

— Да замолчи ты! — рявкнула я на младенца. — Заткнись!

Тот, как назло, завопил еще громче.

— Арно! Все в порядке? — Застучал по двери пудовый кулак.

— Нет, не в порядке! Вы умеете переодевать обгадившихся детей?!

В коридоре смешались и отступили.

Господи, что же делать?! Что же делать, что же делать, что же делать?! — забегала я по комнате.

Изготовленная мной архисса действует быстро, а Арно должен умереть от стрелы или меча. Значит, — запустила я руки в волосы, взлохмачивая косу, — значит, у меня есть не больше десяти минут до появления людей Йарры. Нужно предупредить рау, пусть забирают Ришара и уходят.

Ребенок.

Рау не должны его получить.

— Арно! — снова заколотили в дверь. — Время!

— Мы сейчас, — откликнулась я, вороша оружие на столе.

Сколько их в коридоре? Пять человек? С пятью я справлюсь…

А если десять?.. А если в доспехах?! Может, лучше в окно? И ребенка туда же…

Высунувшись на улицу, я пыталась нащупать карниз и выругалась — камень покрылся наледью. С моей ногой сейчас самое то по стенам лазать. Остается коридор.