— Но он не появился, так?

— Зато появился ты с каким-то ненормальным стремлением испустить дух на лиловом игольнике. И твоя Эиталле, которую я, к своему стыду, бездарно проморгал. Только и того, что считал ее образ у тебя из головы да постарался побыстрее отправить тебя подальше. В надежде, что вдалеке зов Эиталле ослабнет и ты перестанешь рваться к ней в Занд. Собственно, тогда я и стал подозревать, что происходит. А когда Альварис сказал, что ты все-таки выжил, я полностью в этом уверился и принялся снова ждать.

Викран мрачно посмотрел.

— Что ж ты мне об этом не сказал?

— А ты бы поверил? — резонно возразил эльф. — У тебя тогда на уме вертелось только одно — во что бы то ни стало попасть в Занд. Но поскольку в то время это граничило с самоубийством, то твой разум, подкрепленный памятью, и расценивал это желание как стремление умереть. Путаница в восприятии, так сказать. Подобное иногда случается у молодых эльфов. Или у чрезмерно активных магов. Поэтому никакие слова тебя бы не удержали. Нужно было время.

— А что изменилось сейчас?

— Ты, брат мой, — мастер Совенарэ одобряюще хлопнул побратима по плечу. — Ты сам изменился. И твоя Эиталле, которую мы просто обязаны сохранить. Теперь понимаешь?

Боевой маг замер.

— Я пришел помочь, — мягко улыбнулся эльф. — Полагаю, вдвоем мы лучше сохраним Сердце от ненужных проблем. А если в академии в скором времени появится собственная кузня и новый предмет под названием «Основы мастерства подгорных гномов», а где-нибудь неподалеку поселятся два старых, вечно брюзжащих типа, от которых меня, честно сказать, уже тошнит… признайся, что дело пойдет еще быстрее. Надеюсь, побратимам ты все-таки доверишь свое сокровище? И не будешь против, если на курс естествознания тоже отыщется новый учитель? Скажем, леди Ириэла, у которой найдется, что рассказать юным магам об устройстве этого мира? А? Как считаешь? Она нам подойдет?

Викран устало прислонился к ближайшему дереву и покачал головой.

— Ты все продумал…

— Только тем и занимался в последние дни, — подтвердил мастер Совенарэ. — Как раз после того, как почувствовал изменения в твоей ауре и понял, что на этот раз Сердце решило выбрать, против обыкновения, сразу двух носителей. Правда, ты отказался подтвердить мои догадки, поэтому пришлось поломать голову над этими странностями. Но в итоге заклятие дало результаты, и вот я здесь. Стою тут, как болван, уговариваю тебя поступить разумно, пытаюсь убедить, что так будет лучше, и оправдываюсь, словно есть в чем.

— Извини, — вздохнул бывший охранитель. — Спасибо, что пришел. Просто когда дело касается Айры, я бываю неадекватным.

— Да я уже понял. Главное, что она на тебя смотрит точно так же, как ты — на нее. И главное, что ее сердце отдано только тебе. Перводерево не умеет ошибаться, поверь. Поэтому тебе нечего тревожиться. Держи ее как можно крепче, люби так, как только может твоя душа. Танцуй. Наслаждайся. Храни ее от любых бед… и слушай свое новое Сердце.

Викран слабо улыбнулся.

— А ты?

— А что я? — удивился эльф. — Собираюсь в кои-то веки сменить род деятельности. Увижу молодежь. Отдохну, развеюсь, прослыву тут первым красавцем вместо Леграна, подмочу ему репутацию, заодно нарушу традицию насчет инициации — чего мне терять? Главное, что Сердце будет от меня недалеко. Защитить вас есть кому. Помочь овладеть Его силой — тоже. Искусство свое я вам в скором времени полностью передам. А остальное… между прочим, мне стоило немалого труда уговорить твоих бородачей сменить место жительства, не открывая всей правды! И выдержать весьма нелегкий разговор с добрым дядюшкой Виораном, пришедшим выяснять подробности насчет твоего прошлого!

Боевой маг мгновенно подобрался.

— Он к тебе приходил?

— Да, — кивнул эльф. — Причем один и под личиной. Он мог узнать то, что знаю я?

Викран вспомнил о зеркале и похолодел.

— Мог. Если Айра была неосторожна… или же если он оказался слишком догадливым.

— Скорее, второе: твоя Эиталле на редкость аккуратна и изобретательна. Признаться, я не предполагал, что у нее хватит мудрости не вмешаться в схватку, а воспользоваться помощью нелюдей. И прикрыть свою ауру так, что даже мне с трудом удалось потом угадать, где прошли следы от ее щитов.

— Да, — невольно улыбнулся дер Соллен. — Она быстро учится.

— А может еще быстрее. Если, конечно, ты позволишь мне принять в этом участие.

— Разве тебе нужно мое разрешение? По-моему, ты уже все решил и распланировал.

Эльф внезапно остановился и очень внимательно посмотрел.

— Нужно, брат. И нужно, чтобы ты полностью мне доверял.

— Я доверяю, — вздохнул Викран. — Но прежде, чем что-то решать, мы сперва спросим у Айры. Если она согласится, то и я не буду против. В конце концов, лучшей Земли, чем у тебя, нам действительно не найти.

Мастер Совенарэ тонко улыбнулся.

— Мне нравится ход твоих мыслей. И еще больше нравится твое отношение к Айре. Что же касается Виорана, то не волнуйся: он не станет вмешиваться в вашу жизнь и не будет предавать огласке свои догадки. Даже самые невероятные.

— Уверен?

— Абсолютно, — без тени сомнений выдал эльф. — Потому что пару недель назад твой хитроумный родственник открыл мне несколько сомнительных фактов из собственной жизни, от которых просто так не отмахнешься.

— Старейшины умеют хорошо играть словами, — хмуро отозвался Викран. — Не думаю, что стоит без оглядки верить в то, что он сказал.

— Он тоже так считает. Поэтому пришел для начала не к тебе, а ко мне. Как к побратиму, от которого ты хотя бы выслушаешь то, что он хотел тебе сообщить. Собственно, именно для этого Виоран открыл мне ту часть своей памяти, что касается твоего рождения и обучения. Под зеркалом боли и совершенно добровольно.

— Кто?! Виоран?! — неподдельно изумился боевой маг.

Совенарэ спокойно кивнул.

— Я тоже сперва не поверил, что слышу это от него. Но, как оказалось, старейшина в тебе заинтересован… погоди, не перебивай… так вот, он в тебе действительно заинтересован. Но не совсем так, как мне казалось раньше. Потому что, если ты не знал, твое обучение у мастеров-эльфов было всецело его инициативой, несмотря на то, что до тебя это дозволялось лишь чистокровным. Да и то не всем.

— Ему был любопытен мой дар, — сухо сообщил побратиму Викран. — Причина его «доброты» заключалась именно в этом.

— Не только: ты — единственный сын его старшего брата, которого Виоран, как ты знаешь, сильно уважал.

— И поэтому обвинил мою мать в его смерти. И меня заодно, когда встал вопрос о том, что со мной делать.

— Обвинил вас Совет, — не согласился Совенарэ.

— А он сидел во главе, — холодно напомнил маг.