Во взгляде Стрелец-бабы взыграло что-то, похожее на ревность.

Парочка, однако, уходить не спешила. Приторными голосами медики снова обратились к Костоправу.

Кошкодер оскалился еще шире.

– Чего, мля? – забеспокоился Костоправ.

– Да так… – многозначительно хмыкнул Кошкодер. – Ребятки предлагают кое-что. Причем прямым текстом.

– Что еще, ё-пэ-рэ-сэ-тэ?!

– Ты точно хочешь это знать?

– Д… нет, – опомнился Костоправ. – Ну их нахрен! Пошли их… сам знаешь куда.

Кошкодер послал, но, похоже, медиков Джузеппе высказанное пожелание не отпугнуло, а скорее, наоборот, пришлось по вкусу. Оба заулыбались, закивали радостно, что-то бойко обсуждая и по-прежнему не сводя с Костоправа влюбленных глаз.

– А вы ж, суки! – Костоправ вцепился в кистень как в спасительную соломинку, а другой рукой потянул из-за пояса трофейный топорик перьеносцев. – Я ж вас обоих на бортовые шипы голым задом посажу, етить! Жопы в розочку порву!

«Суки» улыбались и кивали…

– Бомбарду, мля, в задницу вставлю и шарахну!

…кивали и улыбались.

Пока дело не дошло до новой потасовки, Виктор оттащил Костоправа на противоположный конец корабля – к носовой надстройке, предоставив Кошкодеру самому разбираться с медиками на букву «пе».

– Вот попали ж, етить его наперекосяк! – Таким унылым Виктор не видел Костоправа даже во время приступов морской болезни. – Слышь, Золотой, может, ну ее в баню, такую «Сладкую жизнь», а? Может, мы лучше того… свалим нахрен с этого пидрового корыта, пока не поздно?

– Другого нет, – покачал головой Виктор. – А плыть надо.

* * *

С кормы вернулся Кошкодер.

– Ну? – пряча улыбку поинтересовался Виктор. – Как там п… медики?

– П-медики не теряют надежды, – Кошкодер кивнул на несчастного Костоправа. – Уж очень им коллега приглянулся.

– М-мать! – коротко отозвался Костоправ.

– Ладно, пойдемте познакомлю вас еще с одним человечком, – позвал ландскнехтский капитан.

– Еще с одним, мля?! – Костоправ напрягся. – Ты куда нас заманил, тварь?!

– Расслабься, он натурал, – успокоил Кошкодер. – Мой напарник. Помните, я рассказывал?

– Иноземец? – вспомнил Виктор. – Который и моряк, и боец, да еще и по-русски говорец.

– Ну, с акцентом. Он в прошлой смене дежурил, теперь отсыпается. Законный отдых, типа.

Одноглазый ландскнехт отворил скрипучую дверцу под носовой пристройкой. Вошли.

В тесном пространстве с низким дощатым потолком между столбов-подпорок были натянуты кожаные и капроновые гамаки. В некоторых лежали люди.

Кошкодер подвел их к одному из спальных мест.

Скудный свет попадал в помещение из открытой двери, из люка наверху и из маленьких бойниц-окошек. Но даже этого слабенького света хватило, чтобы увидеть…

– Ё-о моё! – выдохнул Костоправ, снова нашаривая одной рукой кистень, а другой – трофейный топор.

«Ё-о наше», – подумал Виктор, тоже непроизвольно хватаясь за оружие.

Костяника отшатнулась, Змейка потянула из ножен меч.

– Э-э-э, – озадачился Кошкодер. – Вы знакомы?

Еще бы! В гамаке лежал человек, от которого, по идее, уже и косточек не должно было остаться.

– Вот же хер! – еще раз глухо рокотнул Костоправ. – Хер, мать твою, сир!

Да это был хэрсир Аскел… Тот самый Аскел, на драккар которого в Проливе Смерти напала морская тварь. Виктор хорошо помнил, как округлая, усеянная острыми зубьями и напоминающая диск циркулярной пилы спина монстра перерубила судно викингов пополам, и как посыпались в воду человеческие фигурки.

Выжить после такого купания невозможно. Викингов должны были сожрать мутанты, которыми кишели воды Ла-Манша.

Но хэрсир вот он, здесь! Живой и невредимый.

Это было похоже на безумие.

«Псих Великий воин!» – снова промелькнула в голове навязчивая мысль.

* * *

Аскел спал чутко и, когда возле гамака началась возня, тут же проснулся. Машинально схватился за меч, рукоять которого торчала из-под скомканной тряпки, заменявшей хэрсиру подушку. Вырвал клинок из ножен, ловко соскочил на пошатывающийся пол. И замер в изумлении перед бывшими пленниками.

«Рус-берсеркерами».

– Фы?! – прозвучало это как «фу» человека, наступившего в кучу дерьма и чрезвычайно этим недовольного.

– Как фы есть стесь?! – яростно и зло прошипел Аскел, уже занося меч.

По-русски викинг говорил в своей чудно́й манере. «С акцентом», как деликатно выразился Кошкодер.

– Саруплю! Фсех! – процеженное сквозь зубы обещание, похоже, было не пустыми словами.

– А рубилка не отвалится? – Костоправ демонстративно звякнул цепью кистеня. – А, сир, мать твою, хер?

– Эй-эй-эй! Хватит драк на сегодня, – встревоженный Кошкодер встал между ними.

Аскел, однако, на это никак не отреагировал: старые счеты и кипевшая в викинге ярость были сильнее доводов рассудка.

Но драк на сегодня действительно хватит. Да, они были врагами, но теперь враги оказались на одном корабле и притом не в качестве хозяев судна. Если начать выяснять отношения, их попросту вышвырнут всех скопом за борт «Сладкой жизни». Джузеппе вполне может счесть, что такие беспокойные попутчики, пусть даже и великие воины… «Психи Великие воины», сражающиеся не с пиратами и мутантами, а друг с другом, ему даром не нужны. И, в общем-то, судовладелец будет прав: от междоусобиц в команде вреда больше, чем от самых свирепых врагов.

– Хэрсир, ты хочешь в одиночку схлестнуться с берсеркерами и валькирией? – прищурившись, поинтересовался Виктор.

Это оказалось сильным аргументом: Аскел, поразмыслив, все же опустил меч. Он, очевидно, еще не забыл, на что способны в бою неистовые рус-берсеркеры в компании с разъяренной валькирией, и голос разума начал брать верх над слепой яростью.

– В чем дело? – Кошкодер сверлил взглядом своих бывших подчиненных. – Откуда вы знаете викинга?

– Долго рассказывать, – ответил Виктор, гадая, смогут ли они ужиться с Аскелом и захочет ли этого сам хэрсир.

Викинг являлся куда более серьезной проблемой, чем двое медиков нетрадиционной ориентации, прицепившихся к Костоправу. Нужно было понять, чего ждать от него на чужом корабле.

Виктор решил прояснить ситуацию.

– Аскел, – заговорил он, тщательно подбирая слова. – Так уж случилось, что мы снова плывем вместе, но на этот раз не на твоем драккаре. Поэтому давай определимся сразу: либо мы враги и тогда устраиваем разборку сейчас, но только не здесь, а на берегу, либо…