– Труком тепе и тфоим лютям я не путу, – угрюмо предупредил Аскел.

– Ох, епть, велика потеря! – фыркнул Костоправ. – Сейчас разревусь, мля!

– Мы не ищем твоей дружбы, хэрсир, – вздохнул Виктор. – Мы просто хотим, чтобы во время плавания ты не мешал нам, а мы не мешали тебе. Мы сможем договориться на этот счет?

Аскел медленно, с явной неохотой вложил меч в ножны.

– Хорошо, Солото… – после продолжительной паузы сказал хэрсир, обращаясь только к Виктору: «Солото» в устах викинга означало «Золотой». – Я не снаю, откута фы есть стесь, и я не снаю, кте фы хотите пыть потом. Но мне нужно фернуться томой.

«Надо же, какое совпадение, – мысленно улыбнулся Виктор. – И нам нужно то же самое. Вот только наш дом находится подальше, чем твой». Хотя следовало признать: родные края хэрсира тоже были не близко.

– Я сокласен пыть с фами на этот корапль, не трук и не фрак, – викинг цедил слова с надменным видом, но меч-то его уже лежал в ножнах. – Но только пока мы есть на этот корапль.

– Значит, договорились, – с облегчением выдохнул Виктор. – Вопросов больше нет?

Вообще-то был. Один. Заданный в самом начале беседы.

– Как фы есть стесь? – повторил его Аскел. Сквозь приглушенные гнев и ярость в глазах викинга теперь пробивалось любопытство.

– А ты? – спросил в свою очередь Виктор. – Как ты есть здесь?

Нет, правда, ведь интересно.

Кхр-р-рякх! Удар снизу был настолько мощным, что весь драккар – от украшенного драконьим черепом носа до кормы с подвесным мотором – тряхнуло, будто игрушечный кораблик, оторвало от воды и приподняло над волнами.

А в следующее мгновение…

Кх-рякх-рякх-рякх-рякх! Огромная, горбатая, усеянная мощными острыми зубьями спина морского гада резко провернулась и словно поднявшаяся из волн пила располовинила судно. Повалилась мачта, посыпались в воду весла и люди. Носовая бомбарда, слетевшая вместе с лафетом с креплений, чуть не зашибла Аскела.

А ведь они уже почти догнали рус-берсеркеров! Вступать в рукопашную схватку с таким опасным противником было бы глупо, тем более в Проливе Смерти, поэтому и Аскел, и ярл Хенрик решили пожертвовать угнанным судном и расстрелять беглецов из бомбард, а затем убраться из опасных вод. Увы, убраться не удалось. Шум стрельбы и удары весел привлекли внимание морского гада.

Аскел скатился с перекосившейся палубы в воду. Он был в легких доспехах для морского боя, большая часть которых состояла из пластика, поэтому и не ушел на дно сразу.

В плавающей каше из людей, обломков судна, разбитого такелажа и вывалившегося из трюма хлама взгляд выцепил спасательный жилет с пенопластовой набивкой – старый, латаный, выцветший. Аскел подгреб ближе и сумел его надеть. Кто-то еще пытался спастись на надувном плоту, но острые зубья морского монстра распороли плот, как сгнившую бумагу.

Пролив Смерти подтверждал свое зловещее название. Однако смерть проявляла интерес не ко всем: вдали виднелась мачта драккара, угнанного проклятыми русами.

А вот ее уже и не видно. Русы удрали? Спаслись?

Даже если и так – то вряд ли надолго. Смерть русов в этих водах – дело времени. Так утешал себя Аскел, покачиваясь на волне. А неведомая тварь пожирала барахтающихся людей. Как именно это происходило, правда, трудно было разобрать. Нечто хватало викингов снизу и мгновенно утаскивало их в пучину. Лишь расплывающиеся кровавые облачка указывали, где именно несчастных настигла смерть. Но кровь быстро смешивалась с водой.

И это плохо.

Морские хищники чуют кровь издали. Особенно хищники-мутанты. Особенно здесь. Хэрсир понимал: даже если его не сожрет обладатель горбатой зубчатой спины, это сделают другие твари, которые, наверняка, уже спешат к месту крушения.

Что ж… Аскел вытащил из ножен меч и приготовился драться. Он мог себе это позволить. Старый спасжилет худо-бедно, но все же держал его на плаву. Голова была над водой, руки – свободны, а значит, он сумеет нанести последний удар той твари, которая попытается его сожрать. И, может быть, даже не один удар. Отбиться, конечно, не получится, но это и не важно. В его ситуации главное – биться до последнего. В Валгаллу принимают лишь тех, кто падет в бою, с оружием в руках.

Вода перед Аскелом взбурлила. Из белой пены словно скала, вздымающаяся из полосы прибоя, снова показалась горбатая спина с зубьями-наростами. Скала-спина поднималась все выше и приближалась все ближе. Зубцы, расположенные как у пилы, вразвод, под небольшим наклоном друг к другу, вспарывали волны. Потоки воды стекали по бугристой шишковатой шкуре будто сбрасываемая прозрачная накидка.

Аскел видел, как всплывающий монстр нанизал на наспинные пластины ярла Хенрика и двух его воинов, а еще одного человека острый прочный зубец разрезал надвое.

Следующим должен был стать Аскел: морская гадина двигалась в его сторону.

Хэрсир сосредоточился на проворачивающейся в воде чудовищной спине. Занес меч. Только бы успеть! Только бы успеть ударить! Хотя бы один раз…

Ударило сверху. Неожиданно. Потоком воздуха.

Над головой вдруг глухо и сильно хлопнуло, будто расправился парус. С волн сбило пену. Чей-то темный силуэт закрыл небо, и – р-раз! – что-то выдернуло Аскела из воды прямо перед зубцом-наростом на спине морского чудовища.

Спасательный жилет сдавил грудь, подмышки, спину и бока. Сначала Аскел увидел похожие на кривые ножи когти, вцепившиеся в прочную ткань. Наверное, именно она, эта ткань, полувыцветшим красным пятном выделяющаяся на общем фоне, и привлекла внимание летающей твари. Ткань и барахтающийся человек.

«Хорошо, что цапнула за жилет», – отстраненно, как не о себе, подумал Аскел. Если бы такие коготки впились в тело, доспех мог бы и не защитить.

Но, наверное, сама летучая тварь сочла, что схватила добычу как надо и что обмякшая, беспомощно болтающаяся в когтях жертва уже не способна оказывать сопротивления. Кстати, что за тварь-то?

Вывернув шею, Аскел сумел посмотреть наверх.

Рассмотрел…

Расправленные крылья – жесткие, перепончатые, кожистые, как у летучей мыши, каждое – размером с парус драккара. Мускулистые, словно вытесанные из камня брюхо и грудь. Рогатая голова, уродливая морщинистая морда с клыкастой пастью, длинные когтистые передние… руки? Короткие сильные и поджатые задние… ноги? Лапы? Конечности, в общем. Четыре. Когтистые и цепкие.

Аскела тварь держала одной передней и одной задней.

Это существо было больше мутировавшей чайки и, судя по всему, опаснее. В чудовищном создании, казалось, смешался целый зверинец, но и что-то человеческое в облике летающего мутанта угадывалось тоже, хотя весьма смутно и отдаленно. Очень неприятная тварь. Настолько жуткая, что Аскел на миг пожалел даже, что его выдернули из воды.