— А я тебя, мой супруг, мой дорогой любовник! — ответила она.

Некоторое время они лежали молча, сплетясь телами на постели. Тени позднего вечера удлинились, и скоро комната погрузилась в полумрак. В конце концов Велвет мягко проговорила:

— Теперь ты должен мне платье, и я хочу получить его до того, как мы уедем в Шотландию. Он лениво рассмеялся. , — Ты вполне стоишь нового платья, дорогая, — сказал он, наклонился над ней и опять поцеловал ее обнаженные груди, одну за другой, мягкими, нежными поцелуями.

Велвет почувствовала, как по ее спине пробежало легкое, приятное покалывание, но вдруг вцепилась ему в волосы и отвела его голову в сторону.

— О нет, Алекс! Ты забыл о королевском бале-маскараде!

— К черту королевский маскарад, — пробормотал он, опять захватывая ее торчащий сосок зубами и легонько покусывая его. — Нет! Нет! — отбивалась она от него, но теперь уже смеясь и чувствуя себя беспомощной перед лицом собственного все усиливающегося желания.

— Да, — настаивал он. — У нас вполне хватит времени на еще один акробатический номер, мадам. Мы успеем переодеться в эти дурацкие маскарадные костюмы, чтобы потом целый вечер танцевать и развлекать вашу стареющую королеву.

— Алекс, ты не должен так говорить о королеве!

— Да ладно, дорогая, все в порядке, — сказал он и легонько дунул ей в ухо, пока его сильные руки продолжали ласкать ее груди, потом опустились вниз, чтобы погладить ее шелковистый живот. Потом его рот нашел ее губы и целовал долгими страстными поцелуями раз за разом, пока они не заболели от этой ласки. Его тело на мгновение поднялось, и он нежно вошел в нее.

Она глубоко вдохнула, ее руки изо всех сил вцепились в его спину, пока он двигался. Она все время чувствовала его внутри себя, любящим ее нежно и сильно, его твердость все сильнее раздувала в ней пожар желания, который уже выходил из-под контроля. Ее королевское величество, королевский бал-маскарад, предстоящая поездка в Шотландию — все было забыто в круговороте страсти.

И опять Алекс и Велвет в полном изнеможении лежали на постели, сплетясь телами, но тут раздался стук в дверь.

— Миледи! Миледи! — звала Пэнси. — Я должна приготовить вам ванну, иначе вы опоздаете.

— Эта твоя чертова служанка не знает ни времени, ни места, — проворчал Алекс. — Если бы не Дагалд, который, похоже, втюрился в нее, я бы оставил ее здесь.

— Ни в коем случае, — сказала Велвет смеясь. — Ты этого не сделаешь. Она много значит для меня, и ты это прекрасно знаешь. — Она села. — Быстро, Алекс, помоги мне выбраться из этих тряпок, в которые ты превратил мое платье. Пэнси меньше удивится, увидев меня в халате в это время дня, чем в тех лохмотьях, что остались от лифа.

Алекс что-то бурчал себе под нос, что для его жены звучало скорее как подтверждение того, что он доволен сегодняшним днем, чем как раскаяние. Быстрыми движениями он расшнуровал платье. Его пальцы все время игриво прикасались к ее обнаженной груди, и он весело захихикал, когда она нахмурилась и легонько шлепнула его по руке.

— Куда нам все это спрятать? — ухмыльнулся он, держа в руках клочья того, что когда-то было ее платьем.

Взгляд Велвет заметался по комнате, и, быстро соскочив с кровати, она запихнула злополучные обрывки в маленький сундучок, стоявший у окна. Потом, обернувшись, весело улыбнулась ему:

— Завтра я отдам его портнихе, чтобы она попробовала что-нибудь сделать с ним, если это вообще возможно. — Она рассмеялась опять, увидев опасный огонек, который зажегся у него в глазах при виде ее наготы.

— Надень что-нибудь на себя, и пусть Пэнси войдет, дорогая, иначе я не отвечаю за себя! — пригрозил он.

— Вода для ванны готова, — сказала Пэнси из-за двери. Велвет открыла другой сундучок и вытащила из него халат.

— Открывай дверь, Алекс, — — приказала она. Ее красивые зеленые глаза вспыхивали веселыми искорками, а он скрипел зубами от разочарования, ибо вдруг обнаружил, к собственному удивлению, что опять хочет ее.

С тяжелым вздохом он пересек комнату и открыл дверь, чтобы впустить Пэнси и лакеев, которые тащили с собой кувшины с горячей водой для ванны. Не было никакой возможности остаться сегодня дома. Ведь это последний праздник перед Великим постом, а после полуночи — посты, хождение в церковь, и так все шесть недель. Он поморщился. Королева все замечает вокруг и наверняка будет точно знать, кто из приглашенных явился, а кто нет. А так как он уже получил высочайшее соизволение забрать жену в Шотландию, не дожидаясь Пасхи, ему просто необходимо появиться на балу, да еще обязательно с Велвет. Королева может и отменить свое разрешение с такой же легкостью, с какой она его и дала.

— Горячая вода только для миледи? — угрюмо осведомился он у лакея и ушел в свою спальню.

Ее ванну наполнили до краев, и поднимающийся пар пах левкоями. Как только лакеи вышли, Велвет скинула халат и погрузилась в горячую воду, счастливо задохнувшись.

— Вам приготовили ванну, милорд? — спросила она у Алекса самым сладким голосом, какой только могла изобразить, через открытую дверь, соединявшую их спальни.

— Мне досталось столько воды, сколько осталось после вас, и хотя этого явно недостаточно, но хорошо, что хоть что-то есть, — ответил он кисло.

— А моя ванна просто превосходна, — промурлыкала Велвет. — Думаю, понежусь подольше. — Она легонько шлепнула ладонью по воде и громко вздохнула.

— Некогда нежиться! — сердито рявкнул он. В его собственной ванне воды было в лучшем случае на ладонь, и он уже начал замерзать. — Мы опоздаем, если вы надумаете сидеть в ванне чуть ли не час. Вы же знаете, ее величество не любит опозданий. Мне совсем не хочется вызывать сейчас ее неудовольствие.

— Если мы опоздаем, — дразнила его Велвет, — я скажу ее величеству, что это по вашей вине, расскажу ей, что вы задержали меня, развлекаясь со мной весь вечер, милорд.

Он громко рассмеялся, потеплев от воспоминаний об их долгом и чудесном вечере, который они посвятили любви.

— Если вы наговорите на меня, мадам, нас никогда больше и близко не подпустят ко двору Елизаветы Тюдор. Вы что намерены провести остаток жизни в Дан-Броке? Правда, что касается меня, я не имею ничего против такой перспективы.

Велвет рассмеялась в ответ.

— Господи, нет, конечно, — отозвалась она с глубоким чувством.

— Тогда я предлагаю, мадам, — проговорил он со смешком, — чтобы вы или поторопились, или приготовились к жизни в Шотландии.

Пэнси заговорщически подмигнула своей госпоже, и Велвет улыбнулась ей в ответ, пока камеристка терла ей спину. Две молоденькие девушки-служанки, переругиваясь, сновали по спальне, доставая из шкафов и сундуков одежду, которую Велвет предстояло надеть сегодня. Ее нижнее шелковое с кружевами белье, изысканно надушенное, лежало на постели. Ее шелковые чулки, расписанные под алмазную грань золотыми и серебряными нитями, покоились рядом с нижними юбками. Наконец, на свет появилось платье и было расстелено на кресле. Это было настоящее произведение искусства из серебряной парчи и серебристых кружев. Лиф платья сплошь расшит прозрачным зеленоватым янтарем в форме папоротника и бабочек, а рукава обшиты такими же серебристыми кружевами, как и само платье.