— Ты любишь его, мышка, — безапелляционно приговаривает меня Эмиль, — я даже не усомнился в этом, когда ты это сказала. Это правда и это очевидно. Так давай я его приведу и вы нормально поговорите.

— Проблема не в этом, — я кривлю губы, подавляя еще один болезненный спазм, — а в том, что я люблю его недостаточно.

— Проблема в том, что кто-то очень давно обходился без черепно-мозговой, — пасмурно шутит Эмиль, — достаточно, недостаточно… У этого ублюдка еще и градации есть?

— Он прав, — пресекаю все дальнейшие обсуждения, — я это знаю. И если бы я любила только его — никаких проблем бы ни было.

— Только? — повторяет Эмиль, пытливо глядя на меня.

Я прячу взгляд.

Я не хочу сейчас об этом, я не готова.

Я сейчас в том состоянии, когда о новых отношениях думаешь как о чем-то невозможном. Слишком больно. Слишком свежа и еще кровоточит дырка в моей груди.

Да и зачем это повторять?

Все что сейчас происходит — все лишь потому что я не могла определиться. Не хотела. Была убеждена, что это невозможно. Любила вполсилы, но сразу двоих. Один из двоих уже этим не насытился. Я не знаю, что со мной будет, если еще и Эмиль примет такое решение. Представляю. И нет, это исключено, я не могу себе позволить скатиться в еще большую пучину.

Мне сложно сидеть на одном месте — хочется метаться по стенам, я отхожу к окну. Зависаю на пейзаж за окном, унылый, не меняющийся, но точно не желающий разодрать мне сердце.

Эмиль подходит ко мне со спины. Обнимает. Прижимается всем телом.

Я ощущаю, каких усилий ему стоит сдерживаться, прикусывая губу. Ему не понравится мое решение.

Он способен ждать, терпеть, просто быть рядом. Но принять необходимость поражения ему будет сложно.

— Мышка… — хриплый голос Эмиля прохдодится нежной пудровой кистью по моей истерзанной душе, — я искал тебя пять лет. Сходил по тебе с ума слишком долго. Я все сделаю, что ты захочешь, если тебе это сделает лучше.

Нет, не все.

Это даже не подлежит обсуждению.

То что я хочу — слишком безумно, слишком эгоистично, они — ни за что не согласятся.

Хотя, я знаю, о чем говорит Эмиль.

Притащить ко мне Змея принудительно, за шкирку, швырнуть его к моим ногам, заставить вымаливать прощения.

Но ведь не за что.

Я ведь и вправду не справилась.

— Может быть мороженого, — озвучваю я вслух. Чистосердечное признание так себе, но Эмиль кажется сейчас готов принять и не такое откровение. Кажется, я внушаю ему надежду на реабилитацию.

— Шоколадного? Клубничного?

Еще чуть-чуть и он предъявит мне карту меню.

— Соленой карамели, — я прикрываю глаза, — знаешь, в магазине «Егоза» через два квартала есть такое.

— Хочешь прогуляться?

Гулена из меня сейчас не выйдет, я могу только ноги по инерции переставлять и бездумно таращиться в пространство.

— Я приму душ, пожалуй.

Лгу.

Поверить не могу, что это так просто.

И он мне верит.

Обнимает меня покрепче, на прощанье, сверлит насмешливым взглядом.

— Не пустишь меня через дверь, я все равно к тебе попаду.

— Пущу, — лгу я снова, чувствуя только бесконечную усталость.

Я понимаю, куда оно все катится слишком хорошо. И слишком не хочу для себя такого исхода.

После ухода Эмиля я жду еще несколько минут, и только после этого вызываю такси через приложение.

Сумка с вещами так и стоит неразобранная еще с Италии. Поэтому ничего не стоит спустить её вниз.

Еще вчера я засыпала надеясь, что сегодня жизнь станет проще, но она не стала. Совершенно. И чем дальше — тем больнее. А значит, нужно рубить сейчас.

Только отъехав на квартал в противоположную сторону я пишу Эмилю прощальную СМС-ку. К сожалению — тот максимум, на который я сейчас способна. Зато длинно, многословно, с кучей объяснений.

Надеюсь, он поймет. И ждать меня не станет.

А я попробую жить дальше без них. В этот раз — без глупых иллюзий.

Последние ноты кульминации. Развязка. Танцоры из группы массовки замирают и держат позы еще несколько мгновений после выключения музыки.

Генеральный прогон перед началом съемок клипа все-таки настал.

Эрик не особенно наблюдает за танцем группы — он знаеи, что все идеально. Он мог и не оставаться после прогона парной части танцевального номера, просто для проформы и ободрения подопечных торчит за спиной режиссера и Мадины — собственно его заказчицы. Той самой, что готова была выпрыгнуть из своей  гламурной золотой шкурки, лишь бы заполучить в постановщики танцевальной программы её клипа именно Эрика Лусито.

Эрик подозревал тут личный интерес, но несколько раз появившись на промежуточных репетициях Мадина видела Настю и ничего ревнивого в её жестах или словах замечено не было. Даже как будто наоборот.

А сейчас она сидит на мягком раскладном стульчике по левую руку от режиссера клипа и задумчиво покусывает губу. Затем поднимается на ноги, благодарно хлопает в ладоши, улыбаясь танцорам.

— Просто супер, ребята. Вы отлично постарались. Увидимся на съемках.

Змей достаточно неплохо знает русский язык, чтобы заметить обтекаемость формулировок. Мадина почему-то не называет сроков. Хотя они ведь и так очень близки к его контрактному дедлайну. Случайно?

— Пойдем, выпьем кофе, — девушка оборачивается к Эрику, смотрит на него в упор из под уложенной виртуозным локоном челки. Она похожа на инопланетянку с этими своими нежно-голубыми волосами,  — есть серьезный разговор.

Далеко ходить не надо, телохранитель Мадины быстро притаскивает им кофе прямо в зал.

— Я налажал? — Эрик приподнимает бровь, — у тебя сменилась концепция? Серьезные разговоры накануне съемок редко бывают посвящены другим темам.

— Нет, что ты, я и вправду в восторге, — Мадина смеется, — ребята молодцы, а то, что ты с ними сотворил — и вовсе не поддается описанию. Ты стоишь каждого цента, которого я за тебя заплатила.

— Переходи к кнуту.

— Это не кнут, — Мадина качает головой, — это вопрос. Вопрос твоей давней фанатки, Эрик, и я надеюсь — твоего друга, если ты, конечно, позволишь себя так называть после этих съемок. Что с тобой происходит?

Между ними повисает тишина, и слышно, как разбежавшиеся в раздевалки танцоры ликующе гудят, обсуждая готовый номер.

Эрик облизывает сухие губы.

— Если ты сейчас начнешь мне лепить про то, что ты строго следуешь требованиям контракта, я обижусь, — Мадина контратакует, — да, я вижу, что следуешь. Делаешь лучше, эффектнее и быстрее, чем мы договаривались. Просто… Ты понимаешь… Я писала эту песню, глядя на твое выступление на чемпионате этого года. Я придумывала этот клип, четко зная, что хочу чтобы ты в нем танцевал. Да, массовка очень важна, но парная программа — это больше чем половина составляющей моего ролика. А ты в ней… Не тот, что мне нужен. Тебе не нравится партнерша?