– Это безголовые жалуются, да? Ты не офигел ли? Хочешь, в рядовые разжалую, и сам поедешь на восток границу сторожить? Или хуже. Молчишь? – Уполномоченный потрепал генерала по голове, как ребёнка. – Знаешь же, что шучу. А вот в один из разов могу и не пошутить, хе…

– Мне бояться нечего, Витёк, – у Петракова не дрогнул на лице ни один мускул. – Смерть меня и так к себе в телефон внесла. Если отправишь на плаху, буду и там славить имя великого человека нашей эпохи.

Несколько «умных телефонов» в Калачёвке имелись, они использовались как записные книжки.

– Самого великого. Всё, кончай придуриваться. Извини, друг. Никогда так не скажу. Но волонтёров не распущу. Наоборот, новых привлечём, таксу в патронах повысим. Они местные, знают ландшафт. А регуляры и опричники в пограничных землях мышей не ловят, путаются, в засады попадают. А то, что кому-то из неграждан волосы с башки срежут… фигня. Новые вырастут! На содержание этих башибузуков ввести новый налог. И точка. Сейчас придёт Шонхор, ты ему это изложишь. Что ещё?

– С недавних пор опричники Степана нашего вместе с духовными властями ловят не только преступников светских, но и нарушителей духовных. Гадалок, колдунов и тех, кто безбожие пропагандирует. Казнили недавно двух волхвов. Первого, мага, который брехал, что повелевает водой и вызывает дождь, бросили в реку с гирей. Он и не выплыл. А второго – атеиста, который рассказывал, что Бога на небе нет, что это опиум для народа, что когда летали в космос, мол, никого там не видали… сбросили с самой высокой крыши.

– И почему-то он, гад, не полетел в свой космос к спутникам, а упал на бренную землю, – Уполномоченный по-доброму засмеялся.

А Генерал понял, что завершать фразу, которую он уже заготовил, – о том, что надо бы помягче, что надо прекратить эту практику… не следует. Потому что правитель карать грешников любит, а атеистов считает хуже тараканов. Он не враг науке, если её плоды полезны, но считает, что порядок прежде всего. А какой порядок без Творца? Без него только разброд и шатание.

– Правильно, так с ними, – кивнул правитель. – Эх, Ильясович, как без рук без него… он хорошо боролся с антихристами. И шпионов хорошо готовил. Но все равно, надо стараться. Наберём ещё курсантов в школу разведки. Хорошо подходят сироты. Только следите, чтоб не тех, кого мы сиротами сделали. И отправьте дополнительные уши с глазами в те регионы, которые я на карте указал. Скоро починят танк, Самоделкин сказал, что движок перебрали. Плацдарм уже создан, осталось дожать последних наглецов.

– Метод плохого и хорошего полицейского работает как часы, ничего нового не надо придумывать. И Ящер как раз для этого годится, – осторожно предложил Генерал. – Такие как он так всех закошмарят, что наши грибочки сами побегут проситься к нам в лукошко.

– А это я и без тебя знаю, Миша. Ну вот, важные дела обсудили. Пусть возвращаются эти бездельники. Обсудим экономику, суды и науку.

* * *

За окнами шумел даже в тёмное время суток город, больше похожий на разросшийся военный лагерь.

Работал нефтеперерабатывающий завод, и даже в полночь освещённая прожекторами «Площадка разгрузки караванов» принимала грузы. Две буквы «А» были написаны поверх замазанных «О», будто кто-то исправил досадную ошибку в слове «караван».

На главной площади на столбах висели «кормушки для птиц». Трупы на цепях – может, бандиты, а может, смутьяны.

Под железными крышами в наскоро построенных сараях работали «Автономные производственные линии» (АПЛ) – уникальные аппараты для переработки вторсырья в нужные для выживания предметы, доставшиеся в наследство от прежней цивилизации. Построенные её лидерами по секретным проектам только для себя.

Но были и обычные токарные, фрезерные, шлифовальные и другие станки, которые специальные люди собирали со всей пустоши. Некоторые разбирались на запчасти, из которых другие самородки тоже изготовляли подобие прежней машинерии.

В других сараях стояли пиролизные газогенераторные котлы, которые можно топить хоть щепками, хоть торфом и даже высушенным кизяком. Ещё были термоэлектрические генераторы на основе элементов Пельтье, а близко к железным дорогам производили тепло и энергию бывшие паровозы и даже примитивные динамо-машины.

То, что они нашли хранилища Федерального Аварийного Фонда Документации, стало большим подспорьем. Там имелись микрофильмы – и не бесполезные развлекательные, а технические. И теперь они имели ключ к любому производственному процессу. Даже если его нельзя было пока воспроизвести. Имели и чертежи на любой вкус. Хоть типовых зданий, хоть автомобилей и оружия.

В «технопарке» в большом гараже ремонтировали траки БМП, меняли двигатель у БТРа, приваривали броню грузовикам и ставили пулемёты на пикапы. Стрелковое оружие, патроны, другое снаряжение – львиная доля трудовых ресурсов и энергии была пущена на их производство. Или восстановление из трофеев или хабара. В домах на окраинах жители в основном обходились керосинками, а то и лучинами, и часто засыпали на пустой желудок. Здоровее будут.

А Орда никогда не спала и всегда к чему-то готовилась. На то она и орда.

Глава 8

Уцелевший

После короткого тревожного сна Младший всё-таки сумел кое-как растопить печку, и, хотя пламя горело неровно, этого хватило, чтобы согреться. Правда, пришлось надышаться гарью, и глаза сильно болели и слезились. Но даже после этого он не решался высунуться из своего укрытия и просидел в катафалке почти до вечера. Саша понимал, конечно, что не сможет прятаться там вечно.

Было страшно, безумно страшно. Эти люди… встреча с ними только каким-то чудом не закончилась его быстрой, а может, и небыстрой смертью. Второй раз такая удача не повторится.

Вечером следующего дня Сашка рискнул подойти к имению. Метель кончилась. Было ещё довольно светло, но на далёком холодном небосводе уже проступил серп луны. Скоро там появятся знакомые звёзды. Небо было таким же, как в Прокопе и как позднее в Заринске. Но под этим небом Младший теперь был полностью один в чужом враждебном мире.

С трудом, вспомнив ориентиры и тот факт, что ночью шёл на юг, он смог, двигаясь на север, снова выйти к шоссе, а уже там определил направление и без компаса – по заходящему солнцу. Вряд ли оно могло садиться на востоке. Вспомнилось, что до Омска отсюда примерно пятьдесят километров.

И действительно, на поваленном щите, с трудом читаемом, значилось: «Омск – 55 км». Значит, он слегка отклонился на восток. И, чтобы попасть в их разгромленный лагерь, идти надо по шоссе на запад. Всё гениальное просто.

Через час или чуть меньше Младший стоял возле знакомого поворота.